Ближе к солнцу (СИ)

— Привет, — бормочет Баки, потупившись. На нём пижамные штаны и одна из стивовых футболок, волосы собраны в хвост, во тьме он кажется странно маленьким и молодым. — Можно войти? Обещаю тебя не душить.

— Конечно, — Стив отступает, давая дорогу.

Баки садится на край его постели:

— Не мог уснуть.

— И я, — Стив неловко топчется в изножье кровати. Он так и не понял, сколько пространства оставлять Баки в эти дни.

— Ты светишься, — мягко говорит тот.

Стив мысленно перебирает все варианты контекста и ничего не находит:

— Что?

— Во всех его воспоминаниях, ты, в прошлом, — отвечает Баки. Порой он говорит о Баки Барнсе и Зимнем Солдате в третьем лице, Сэм считает, это ожидаемо. — В каждом воспоминании ты светишься.

— Я… не совсем понимаю, о чём ты.

Баки досадливо вздыхает, опираясь о колени локтями, чёрная тень в темноте.

— Знаешь, ты ведь в каждом его воспоминании, — шепчет он. — С тех пор, как он подрос настолько, чтобы помнить, он помнит тебя. Даже когда тебя не было рядом, даже когда он ушёл воевать, он думал о тебе. Иногда с ума сходил от беспокойства.

— Ты всегда слишком волновался за меня, Бак, — откликается Стив.

Баки как не слышит:

— И всегда… от тебя шёл этот свет, отражался от кожи, точно на тебя направили гигантский прожектор. Так он тебя помнит, ты весь золотой и улыбаешься ему. Каждый раз, — он поднимает взгляд на Стива. — У меня в башке слишком много тебя, и ты сияешь, как чёртово солнце.

Стив понятия не имеет, что сказать.

— Он всегда считал, что тебя не заслуживает, — продолжает Баки. — Даже когда вы были детьми, он знал, ты особенный.

— Я не особенный, — через боль в горле давит Стив.

— Ну, он был уверен. Только поэтому ты ещё жив.

Стив не знает, Баки сейчас о том, как вытащил его из Потомака, или о том, как спасал ему жизнь бессчётное число раз до войны и на войне, но в конце концов, это не так уж и важно. Результат не меняется.

Стив опускается на пол перед ним, обнимает за бёдра. Кладёт голову ему на колени и глубоко вдыхает, наполняя лёгкие его запахом, кондиционером для белья, шампунем и солоноватым оттенком кожи. Он помнит, как точно так же сидел в церкви сотни раз, костлявые коленки болели от жёсткого пола.

Стив заглядывает Баки в лицо, темнота окутывает их покрывалом. Что-то рождается внутри, рвётся наружу сквозь рёбра, живое, сильное тепло, которое не описать.

Баки осторожно протягивает правую руку и зарывается пальцами ему в волосы. Стив закрывает глаза, подаваясь к руке, и Баки судорожно вдыхает.

— Ладно, — нарушает Стив долгие секунды тишины, — пойдём спать.

Они забираются под простыни на его кровати, и Стив, поколебавшись мгновение, обнимает Баки, ложась лицом к лицу, как они часто лежали в их комнате слишком холодными зимами. Разве что Баки теперь меньший.

Стив прижимается лбом к его лбу, обнимает за талию и засыпает.

*

Стив просыпается в пустой постели. Но придя в кухню, видит Наташу и Сэма – те пекут блинчики, а Баки жарит бекон, и наконец по-настоящему ему улыбается:

— Хей, большой парень, мы уже заждались.

— Не зови меня так, — машинально откликается Стив, слегка краснея. — Привет, Наташа.

— Привезла тебе открытку из Одессы. Она на столе.

Стив поднимает открытку. На фото огромные пролёты каменных ступенек с надписью «Потёмкинская лестница». На другой стороне округлым Наташиным почерком выведено: «Хей, ребята, надеюсь, вам без меня весело. Скоро увидимся. Н».

— Спасибо, — говорит Стив, странно тронутый. Она кивает, довольная, и мастерски переворачивает блинчик.

Они завтракают вчетвером, сгрудившись вокруг стола на кухне, передавая друг другу сироп, и кофе, и апельсиновый сок, и Сэм заворачивает бекон в свой блинчик, как буррито, разжигая локальную блинчико-бурритную революцию. Наташа бормочет что-то по-русски, и Баки фыркает в кофе, и это утро – одно из лучших в жизни Стива.

*

За пару месяцев Баки знакомится с прочими Мстителями, по одному; каждую встречу организует и курирует агент Коулсон.

Сколько Стив понимает, после Наташи Баки больше всех симпатизирует Клинту, похоже, у них много общего. Доктор Бэннер его успокаивает, Тор приводит в замешательство, а узнав Тони получше, Баки считает его в равной степени раздражающим и смешным. Как и все остальные.

Баки перекидывается с Нат общими шутками на семи языках, обсуждает работу с Клинтом и зависает на этаже доктора Бэннера, когда взволнован, расстроен или зол. Он бесстыдно провоцирует Тони и учит Тора готовить макароны с сыром, потому что, оказывается, ему нравится их готовить.

Бывает, он ещё просыпается от крика, но это случается всё реже, и никогда в те ночи, что Баки спит в кровати Стива. Вместе они ночуют три-четыре раза в неделю.

Когда Стив просыпается, кровать всегда пуста. И неясно, почему его это тревожит.

*

Стив просыпается ночью от звона стаканов на кухне. Скатывается с кровати и, нахмурившись, идёт через холл.