Ближе к тебе

Сабин смотрит на меня, и я стискиваю его ладонь.

Я действительно люблю его очень сильно. Просто не понимаю, что делать с этими чувствами, как их классифицировать. И я затрудняюсь ответить, как исправить происходящее между нами. Отношения, которые казались совершенными и легкими, теперь превратились в ужасно сложные.

Дрожь под ногами длится еще несколько секунд, а потом так же внезапно прекращается.

– Ты словно проникла мне в душу, – тихо произносит Сабин. – И я не могу этого изменить.

Я ощущаю прикосновение его тела, и когда поднимаю взгляд, Сабин придвигается немного ближе. Между нами возникает некое напряжение, отрицать его бесполезно, но и дать ему название я тоже не решусь. Просто непреодолимая тяга окутать его своей любовью, защитить, убедить в том, как Сабин важен для меня.

Он кладет ладонь мне на затылок, и в его глазах только забота и нежность.

– Сабин…

Я не в силах сдвинуться с места. Не желаю, чтобы он останавливался, но и чтобы сокращал между нами дистанцию, тоже не хочу.

Только вот он все равно это делает. Буквально на дюйм. Так, что его дыхание касается моих губ.

Мы оба замираем в ожидании какого-то знака, который подскажет нам, что делать.

Однако его нет. Есть только мы.

Наконец Сабин решается и придвигается еще на дюйм. Я так и не шевелюсь. Боюсь хоть как-то отреагировать. Это кажется очень правильным и ужасно неправильным одновременно.

– Саб, – шепчу я.

Он впечатывает кулак в дверную раму у меня над головой и резко отстраняется.

– Нет! Нет! Крис все для меня делал, а я ничего из этого не заслуживаю! Поэтому я не могу любить тебя. И не буду.

Сабин отступает, выражение его лица выдает, как сильно он шокирован и смущен происходящим. Как и я.

– Пожалуйста, не уходи, – умоляю я. – Прошу. Давай просто… давай просто…

– Что? – рявкает он, двигаясь в сторону выхода. – Проверим? Как? О боже, это отвратительно! Полный отстой! – Сабин трясет головой и бросает на меня душераздирающий взгляд. – Я не могу этого сделать. Я должен уйти. Прости! Но я должен.

Дверь с грохотом захлопывается за ним, и я прижимаю ладонь ко рту, сдерживая рыдания. Пару мгновений спустя у меня подгибаются колени, и я сползаю на пол.

Я теряю его и не понимаю, как все исправить, потому что запуталась. Прошло слишком много времени с тех пор, как я оказывалась в ситуации, когда невозможно разобраться в себе, а собственные мысли буквально раздирают на части. Я не хочу.

Мой мир рушится.

Землетрясение – наименьшая из моих проблем.

18. Гори, малыш, гори

Я отдал бы всего себя,
Все до копейки и до рубля,
Только бы быть вместе с тобой,
Следуй за мной домой.

На следующий день я едва ли выползаю из постели. Я словно зомби: рассеянная, заплаканная, разум помутился от боли. Мне легко раствориться в депрессии. Я слишком хорошо это умею. Прятаться от мира под одеялом. Я чертов эксперт.

Именно этим сейчас и занимаюсь.

Я не утруждаю себя звонками Сабину, уверенная, что он не ответит. Не сомневаюсь, что мы сейчас в похожем состоянии.

Крис звонит постоянно, но каждый раз я принимаю вызов и тут же сбрасываю.

И вот когда небо уже начинает темнеть, я отвечаю только чтобы заставить его остановиться.

– Что? – Я слишком устала даже для такого короткого слова.

– Блайт, – тихо интересуется он, – что происходит?

Я закрываю глаза.

– Это же ты таскаешь с собой свадебное приглашение. Ты мне и скажи.

– Чего-то подобного я и боялся. Нашел твою записку. Неужели ты допускаешь мысль, что с нашими отношениями может что-то случиться?

– Я могу думать, о чем захочу. Оставь меня в покое.

Я кладу трубку и отключаю звук.

Экран вспыхивает от нового вызова, но я игнорирую его.

Потом приходит сообщение.

Крис: Пожалуйста, не расстраивайся. Нет никаких причин. Я объясню тебе, но по переписке этого делать не буду. Или возьми трубку, или поговорим, когда вернусь.

У меня нет сил отвечать. Мое сердце разбито на осколки – из-за него и из-за Сабина.

Потолочный вентилятор вводит меня в транс, и я наблюдаю за ним минуту за минутой, пока небо не становится черным и вдали не слышится музыка. Мне стоило бы удивиться, что вентилятор издает музыку, но я просто слушаю. Она прекрасна и погружает меня в некое подобие прострации. Я позволяю себе раствориться в ней. Проходят минуты, но я не задаюсь вопросом, как долго уже лежу в постели.

И только тогда сквозь мои иллюзии пробивается голос Сабина. До меня доходит, что это его музыка доносится с улицы. Она едва слышна, но этот голос ни с каким другим не спутаешь. Поэтому я поднимаюсь с кровати и подхожу к открытому окну. Лунного света достаточно, чтобы разглядеть его. Я бы узнала этого человека с любого расстояния по силуэту, характеру движений. Он настолько особенный для меня, что замечу его даже в миллионной толпе.