Ближе некуда (СИ)

Я уставилась прямо перед собой, медленно осознавая, что происходит. Ли-ра, Терн и Одн-на. Снежный мир. Я — в Снежном мире. Нулевой мир, где теоретически — чисто теоретически — может таиться враг. Но я не чувствовала опасности для себя, по крайней мере, пока. И я не намеревалась считать этих людей врагами, я просто не могла назвать врагом человека, который только что плакал у меня на груди. Они верили мне, они любили меня. Они ждали меня.

— Я поеду с вами, — сказала я. — Вещей у меня нет, но мне хотелось бы попрощаться с Трайном и Эрданом. Они спасли мне жизнь.

— Эрд-ан, — произнесла мать по слогам, чтобы я поняла. — Трайн-ар. Детка, у нас нет простых имен. Ты помнишь, почему мы делим имя на две части?

Я мотнула головой. Они с Ли-рой переглянулись, и моя мама сказала:

— Первая часть — изменяемая. Вторая — нет. Это часть истинного имени, и во всех мирах ты должна хранить ее, чтобы не потерять себя, если заблудишься на пути домой. В любом мире тебя узнают только по истинному имени, дочка.

Одн-на. Дон-На. Ни-На.

Неужели, правда? Выходит, я совсем ничего о себе не знаю? Если мое истинное имя — Одн-на, то в земном имени его часть есть. Но как его узнали на Земле? И почему Патрон Камнри назвала меня Донной в Миламире, когда придумывала мне имя, а Аргента ограничился почти прозвищем — Стилгмар, Первая?

— Мы расскажем тебе все о твоей жизни, чтобы ты скорее ее вспомнила, милая, — сказала мама, видя, что я нахожусь в полной растерянности. — Но нам пора. Если мы хотим до темноты вернуться в деревню, нам нужно спешить. Прощайся с друзьями, мы тебя ждем.

Я переоделась в то, что было на мне в самый первый день. Куртка, ботинки, джинсы, варежки. Зимнее небо уже хмурилось, готовясь к ночи, поднимался ветер. У дверей стоял снегоход — громоздкий, с высокой трубой и печкой. Очевидно, он работал на угле.

Я спустилась с крыльца и пошла в сторону домов Эрдана и Трайна.

— Я не буду пока запускать, — крикнула мне вслед Ли-ра. — Только давай побыстрее, время уже к ночи.

Кивнув, я двинулась по пустой улице бегом.

Дом Эрдана — ах, да, Эрд-ана — находился совсем рядом. Я постучала в дверь, но никто не открыл мне, хотя в окнах я видела тени. Ну, что же, я хотя бы попыталась. На половине Трайна — Трайн-ара — горел свет, и, когда я робко стукнула в окно рукой в варежке, он сразу же открыл дверь. Мой наряд ему все сразу сказал. Накинув на плечи куртку, Трайн спустился с крылечка и подошел ко мне: выражение лица серьезное, губы сжаты, и только в глазах затаилась какая-то печаль.

— Уезжаешь и зашла попрощаться? — спросил он. — Я очень рад.

— Спасибо тебе, — сказала я, отчего-то смутившись. — Ты был так добр ко мне.

Глаза Трайна не отрывались от моего лица, он, казалось, что-то искал в моем взгляде, но не находил. Мне стало неловко, и я отвела глаза.

— Я надеюсь, у тебя все будет хорошо. Ты умница, справишься.

Понимая, что он имел в виду кошмары, я кивнула. Мы замолчали. Что еще сказать, я не знала, но как сказать «прощай» человеку, который стал за эти дни моей спасительной соломинкой, я не знала. Наконец, неуклюже сняв варежку, я протянула руку для рукопожатия.

— Ну, прощай. Вряд ли я когда-то сюда вернусь.

Он осторожно пожал мои пальцы, светлая грусть осветила его лицо. Я почувствовала себя глупо — почему я не обниму человека, имя которого повторяла ночь за ночью в бреду? Почему не скажу ему, что буду скучать, что я привязалась к нему и хотела бы когда-нибудь еще с ним увидеться? Я ждала, что это сделает он, и по глазам я видела, что он этого хотел, но почему-то не сделал.

— Тебе не нужно возвращаться, — сказал Трайн без улыбки. — Наши судьбы связаны, Одн-на, и мы обязательно встретимся. Удачной дороги.

Отняв руку, он поднялся по ступеням и без единого слова затворил за собой дверь.

Вот так прощание. Немного ошарашенная тоном и словами Трайна, я вернулась к своим. Они уже сидели в снегоходе. Это было поистине уродливое сооружение, но лучше он, чем волчья упряжка. Ли-ра открыла топку и закинула в нее угля из металлического ведерка. Снегоход зафыркал и заурчал, потом резко бахнул и завелся, выбросив в небо струю черного дыма.

Мы с мамой уселись на обитое мехом сиденье позади, Ли-ра заняла место у руля. В последний раз бросив взгляд на окна докторского дома, я отвернулась. Прощай, Трайн. Я буду по тебе скучать.

Ли-ра дала газу, и снегоход, взревев, поехал по деревенской улице к окраине. Собаки залаяли нам вслед. Покинув пределы деревеньки, мы поднялись на пригорок и углубились по проторенной лыжами тропе в самую его чащу.

Мы ехали долго. Приходилось подниматься по снежным заносам и опускаться в овраги. Лыжня была ровная, но двигаться быстро снегоход все равно не мог — Ли-ра боялась быстрой езды и осторожничала. Мама держала меня за руку и улыбалась от счастья. Я тоже изредка улыбалась ей.