Ближе некуда (СИ)

В груди теснились разные чувства, от грусти до радости. Теперь, когда я поняла, где нахожусь, многое стало на свои места. И слова Ли-ры о смерти, и слова мамы об истинном имени — все начинало обретать смысл. Головоломка хоть чуточку начала складываться, и я все реже и реже задумывалась о том, что у меня не все в порядке с головой.

Ветер бил в лицо, и было не до разговоров. Я опустила голову и смотрела в спину Ли-ре, храбро управляющей нашим хлипким средством передвижения.

Лира, Лира, стучало в голове. Она наверняка знает о Лаксе-Терне. Она наверняка расскажет мне о том, что случилось в ночь, когда меня утопили в озере. Я узнаю, почему мне снятся эти ужасные кошмары и почему Лакс… Лакс, которого я никогда больше не увижу… почему он ненавидит меня.

Я сжала зубы, чтобы справиться с болью, неожиданно пронзившей грудь.

Лакс называл меня предательницей, которая обрекла на смерть людей. Но Ли-ра и моя мать сказали, что я не была ею.

Лакс почти клялся в том, что так и было, говорил, что знает об этом наверняка. Но Ли-ра и моя мать сказали, что я ни в чем не виновата.

Аргента и иже с ним говорили о том, что в Снежном мире живет враг, но пока этот мир встретил меня лучше и обошелся со мной ласковее, чем Белый с его сборищем помешанных на Воротах Патронов и Протеже. Я понимала, что в Школу мне не вернуться, но на мгновение испытала желание встретить кого-то оттуда, чтобы просто заглянуть ему в глаза и сказать: смотрите, ваш враг — это мой друг. Смотрите, ваш враг остается рядом со мной, когда мне плохо, и не дает меня в обиду.

Мы взобрались на пригорок, за которым открылся вид на деревню, расположившуюся на берегу озера. При виде его у меня потемнело в глазах, и только рука матери мне не позволила провалиться в пучину истерического безумия.

Это было то самое озеро.

Это была та самая деревня.

Мне казалось, что я попала в один из собственных кошмаров. Может быть, я сплю, и все это мне снится? Я ущипнула себя за руку и ойкнула от настоящей боли. Нет, не может быть. Я и в самом деле попала в место из своих снов, а значит, все это — правда.

Получается, я здесь не просто побывала, я здесь родилась и выросла?

В голове жужжал растревоженный улей мыслей. Я — инопланетянка? Но такого просто не могло быть на самом деле. Я четко помнила свое детство на планете Земля. У меня были воспоминания о детском саду, школе, жирной девочке, которую мы гоняли всем классом на переменках, я помнила экзамены в университет и парня по имени Стас, который пытался флиртовать со мной на вступительном экзамене. Я сдавала кровь в день донора и бегала стометровку медленнее всех на курсе. Как это может быть ложью? Как такое количество воспоминаний о мире, в котором я даже не родилась…

Нет. Не верю. Не могу поверить.

Но я же помню Ли-ру. Помню, как зарывалась лицом в ее пышные темные волосы, когда она меня обнимала, помню, как мы с ней ходили в хлев, смотреть на новорожденного теленка…

Мне нужны были ответы, и чем скорее, тем лучше.

Снегоход запыхтел и покатился с пригорка вниз. Эта деревня была больше той, где жил Трайн, и в ней даже были радиальные улицы. С двух сторон деревню окружали горы, с третьей к домам подступала зеркальная гладь озера. Я старалась не смотреть в его сторону — меня пробирала дрожь.

Я увидела, что нас встречают. Из домов на звук снегохода высыпали люди, много людей, тепло и нарядно одетых. Приветствуя их, Ли-ра подняла вверх руку, ей ответили тем же. Люди переговаривались меж собой, но приветственных криков было не слышно. Мы подъехали ближе, и я увидела, почему. На лицах женщин и мужчин, идущих нам навстречу, не было радости и любви. Бородатые лица мужчин выражали настороженность и опаску, прячущиеся за ними женщины скрывали в глубине глаз страх. Эти чувства не относились к Ли-ре или моей матери, они относились ко мне.

Мама сжала мою руку и выпрямилась.

— Ар-ка их настропалила, — сказала она сквозь зубы, ее красивое лицо стало серьезным и почти хмурым. — Детка, ты помнишь Ар-ку?

— Нет, — качнула я головой. — А должна?

— Она была твоей лучшей подружкой до того самого дня… — мама запнулась, в глазах ее вспыхнула боль. — Громче всех кричала о твоем предательстве. Сильнее всех возненавидела тебя после того, как…

Снегоход остановился перед группой людей, заполонивших улицу. Дальше пути не было. Дорога упиралась в ноги высокого бородатого мужчины, чье лицо даже близко не показалось мне знакомым. Он выступил вперед, глядя прямо на меня и взмахнул рукой, приказывая гомону позади затихнуть.

— Ты привезла ее, Ли-ра, — сказал он, когда наступила тишина. — Ты привезла дочь Онел-ады, Одн-ну, которая была брошена нами в ледяные воды озера Атт после справедливого суда.

Ли-ра заглушила мотор, но со снегохода не слезла. В голосе ее звучал вызов.

— Ты знаешь, что суд был несправедлив к моей названной дочери, Клиф. Ты знаешь, что твоя жена, оправившись от ран, рассказала, что на самом деле произошло в ту ночь. Ты знаешь, что твой сын настоял на том, чтобы ее бросили в озеро живьем, именно потому что он тоже не верил в ее преступление. Да, я привезла ее домой.