Ближний Круг

— А что, похоже, будто я на смену? — Я окинул его суровым взглядом. — Мне нужен Лавр.

— Не положено.

— Ну, у тебя два пути. Либо доложишь ему, что к нему пришли, либо я доложу о себе сам.

Охранник растерялся окончательно. И тут вдруг в его будочке раздался голос. Хриплый от ужаса голос человека, за которым пришла смерть:

— Не пускай его! Не сметь! Тревога!

Я заметил в будочке висящий на стене репродуктор. Значит, меня каким-то образом заметили. Неужели — камеры? Вряд ли. Если бы в этом мире существовали камеры наблюдения, я бы уже успел об этом узнать. Скорее, кто-то из работяг оказался слишком наблюдательным и расторопным… Впрочем, не важно.

Прежде чем охранник успел дёрнуться, мой кулак врезался ему в живот. Мужик со стоном наклонился вперёд, я добавил ему локтем по затылку. Удачно добавил — охранник вырубился, рухнул без движения мне под ноги.

За спиной я уже слышал топот двух десятков ног. Моя бравая армия перешла в наступление.

Как только я проскочил проходную, взвыли сирены. Остававшиеся снаружи работяги поспешили скрыться в цеху. Собственно, в единственном здании, которое располагалось на территории завода.

И как только дверь за последним рабочим закрылась, хлынул свинцовый дождь.

Стреляли с углов здания, из окон второго этажа, из-за складских помещений. Я побежал изо всех сил, выставив два Щита, перекрывающих основные линии огня. Почувствовал, как пули стучат по той странной субстанции, что меня от них защищала.

А потом загрохотали выстрелы у меня за спиной. Послышались крики, и расстановка сил изменилась. Ребята Федота знали своё дело крепко.

Потоки свинца перераспределились, меня оставили в покое. Для охраны Лавра наибольшую опасность сейчас представлял не я, а моя бравая армия. У них была куча стволов, и они не стеснялись палить по движущимся мишеням. А я всего лишь целенаправленно бежал к двери в цех и убил бы только тех, кто стоит у меня на пути.

В том и беда с наёмниками: когда у них возникает выбор между собственной шкурой и жизнью нанимателя, они с завидным постоянством выбирают шкуру. В моей войне против Концернов этот козырь работал безотказно. Мои люди готовы были умереть за меня, за идею, воплощением которой я был. И это бесило Концерны. Это было неправильно, негуманно и не соответствовало их убогим ценностям.

Кто-то всё же выпалил по мне, когда я подбежал к самой двери. Пуля отчётливо ударила по Щиту. Я проигнорировал её, схватился за ручку. Рванул на себя, толкнул — ноль реакции. Эх, надо было спросить у Клавдии, как она проходит сквозь двери!

Я вытащил обрез из-за пазухи, направил ствол на замочную скважину. Выстрелив, почувствовал, будто в руках у меня как минимум реактивный гранатомёт. Кусок двери диаметром пятнадцать сантиметров просто исчез.

Удар ногой — дверь услужливо распахнулась. Я сразу метнулся в сторону, чтобы не маячить в проёме мишенью. И не прогадал — пуля просвистела мимо.

Теперь — внутрь. На пол, перекат. Ещё несколько пуль пролетели над головой.

Внутри цеха было относительно светло, под высоким потолком и на стенах горели грязные лампы. После уличной серости глаза быстро адаптировались. Поднимаясь, я увидел разбегающихся в панике работяг. Кто посообразительнее — те просто упали, где были, и закрыли головы руками. Видать, не впервые в такой ситуации. Может, даже на этом самом заводе подобное в порядке вещей.

Станки, конвейерная лента, лебёдки — всё это у меня в воображении превратилось в чёрные пятна. Препятствия или укрытия, смотря по ситуации. В дальнем конце цеха я увидел дверь. Согласно плану завода, за ней должна быть лестница на второй и третий этажи. Всё, цель определена.

Я рванул вперёд, дёрнулся вправо, прыгнул, оттолкнулся ногой от одного «чёрного пятна», в воздухе выдернул из кармана револьвер и выпалил по одному особо меткому парню, чьи пули уже дважды меня едва не оцарапали. Одновременно с другой руки выпалил из обреза.

Меткий немедленно рухнул на спину, словив пулю между глаз. Выстрел из обреза разворотил какую-то цистерну рядом с другой моей мишенью, и та с металлическим звуком лопнула, выплеснув тучи пара. Из тумана послышался истошный вопль.

Дверь в конце цеха распахнулась, и оттуда, быстро рассредоточиваясь, потёк ручеёк вооружённых людей. Дело начало оборачиваться круто. Вряд ли Лавр на постоянной основе держит здесь такую армию. Значит, чувствовал, что за ним придут, боялся. Что ж, правильно делал.

Выбитая дверь у меня за спиной грохнула о стену — ворвались ребята Федота. Завод грозил прекратить своё существование в самое ближайшее время. Цех уже превратился в туманный ад с мечущимися в нём тенями демонов и грешников. Я палил без перерыва, стараясь не задерживаться на одном месте. И вокруг меня грохотали выстрелы.

И странным образом я заметил, что душа моя в кои-то веки расправила крылья. Я был как будто дома. В своей родной стихии. Я был — собой. Не Костей Барятинским, аристократом из древнего рода, а мятежным Капитаном Чейном. Мир сделался простым и понятным: есть мы и есть они.