Близкие люди

Дубильет невесело хохотнул. Глянул куда-то поверх ее головы и буркнул в своей манере: 

– Там кроме меня было кому всех на уши поднимать. Нашла под стать себе психа… 

Лиза обернулась. За спиной стоял Яр. И такое в его глазах было, что… ну, ведь точно – псих! Как есть псих, да. 

– Я хочу домой, а у меня ключей нет, – пожаловалась она, лаская его совершенное лицо взглядом. 

– Могу подбросить тебя к родителям. Они волновались. 

– Нет. Я сначала хочу привести себя в порядок. 

– Тогда ко мне? – свел брови Яр. 

– Если ты не против приютить меня на некоторое время. 

«Или навсегда…» – мелькнуло в голове. 

– Да хоть навсегда, – проговорил он вслух. 

Дубильет неловко откашлялся за спиной и, понимая, что сейчас лишний, отошел в сторону, чтобы поговорить с Федей. И вроде вокруг них было еще много-много людей, но Лиза не могла избавиться от ощущения, что они с Яром остались одни во всем свете. 

Лиза протянула Яру дрожащую не слишком чистую руку. Он ее взял. И они вместе пошли прочь из небольшого ангара. Уже из машины Лиза позвонила родителям с телефона Яра. Успокоила их, как могла, заверила, что в полном порядке. И попросила, чтобы те еще денек посидели с Данькой. Она страшно соскучилась по сыну, но понимала, что если не выспится, как следует, просто не сможет приглянуть за ним сама. 

– Эй, милая, мы приехали. 

Кое-как Лиза выбралась из машины. Удивительно, что она столько вынесла, а в итоге ее добила не самая долгая дорога домой. Ее выключало. Ноги не слушались. Яр смерил Лизу внимательным взглядом, тихо выругался, а потом просто подхватил на руки и понес. У нее даже не было сил воспротивиться этому произволу. 

– Хочу в душ. 

– Потом, сначала поспи. 

– Нет, – Лиза встряхнулась, – сначала в душ. 

Да, спать хотелось просто нечеловечески, но… Смыть с себя ужас произошедшего хотелось еще сильней. Это было принципиально. 

– Что ж ты такой баран упертый, а? – ругался Яр, стаскивая с нее одежду. И целуя, целуя, целуя… 

– С ума сошел? – вяло отбивалась Лиза. – Я грязная. 

– Плевать. Мне плевать, Лизка. Ты – это ты. 

И все… все. Вот так одним махом он успокоил все ее страхи. Заткнул пасти комплексам, которых до предательства Серого в ней и не было. Включил краны. Помог забраться ей в ванну. Еще толком не успевшую наполниться. Взял собственную мочалку, гель для душа и принялся осторожно, миллиметр за миллиметром, ее оттирать. 

– Мои тетрадки! – вдруг опомнилась Лиза и подняла лицо, которое до этого прятала в коленях. 

– Я сложил их на тумбочке, не переживай. 

– Хорошо, – шепнула она. – Их потеря слишком бы усложнила мою работу. 

– Ты точно отбитая, – усмехнулся Яр. – Но… 

– Что? – зевнула. 

– Но я тебя такую и люблю. 

Лиза улыбнулась. Она была словно пьяная. От облегчения, горячей воды, поднимающегося от нее пара. И от его слов. Которые, конечно, ей могли и почудиться. В таком-то состоянии. 

– Эй! Да ты совсем спишь. Давай-ка, вылезай. 

– Нет. Я сейчас еще голову вымою… 

И снова он ругался. А потом Яр сам, неумело, путаясь в волосах и как будто боясь причинить ей боль неосторожным движением рук, мыл ей голову. 

Из ванны он ее достал уже спящую. Замотал в заботливо приготовленную простыню и отнес в спальню. 

Глава 18

Когда Лиза открыла глаза, за окном была уже глубокая ночь. И лишь свет ночника, который Яр предусмотрительно оставил включенным, мягким золотистым свечением разгонял черноту по углам. Лиза перевернулась на бок. Подтянула к себе подушку, сохранившую на себе след от его головы, и глубоко-глубоко вдохнула. Та пахла Яром и, кажется, была еще теплой. Значит, он спал рядом с ней. А может, и не спал вовсе. Просто лежал рядом и смотрел, как спит она. В других обстоятельствах Лизу это могло бы напрячь. И в голову полезли бы всякие глупости вроде тех, что она недостаточно красива. Что слишком истощена и измучена, чтобы ему понравиться. 

Но не теперь. Когда они столько вместе пережили. Не с ним… Не в этих обстоятельствах. Которые обнажили, кажется, все, что еще оставалось скрытым. Непостижимую, незнакомую ранее глубину. 

Лиза улыбнулась. Спустила ноги на пол. На тумбочке рядом с ночником лежала сложенная в стопку одежда. Наверняка приготовленная Ярославом для неё. И, казалось бы, что в этом такого особенного? Ничего. Вроде бы. А у Лизы от такой заботы подозрительно дрожали губы. И пальцы немножко… Она развернула тонкую футболку. Скользнула по вороту пальцами. Так удивительно было снова касаться чистых, отутюженных до скрипа вещей. Вдыхать их свежий аромат. Спать на хорошем ортопедическом матрасе, а не на каменном холодном полу. Слышать доносящиеся в приоткрытую форточку звуки – звуки мирного города. Чей-то смех, шум проносящихся мимо машин, гудки клаксонов, вопли соседских кошек…