Близкие люди

– Пришла, – призналась Ингеборга, решив, что терять ей, кроме жизни, все равно нечего, – она пришла, час побыла с мальчиком, и я ее уволила.

Трубка упала из толстых пальцев и грохнулась на стол с противным пластмассовым звуком.

– Представляешь, как здорово, пап? – спросил в дверях Иван. Он стоял, завернувшись в плед, который простирался за ним, как шлейф. Мордаха у него была счастливой. – Она больше не придет, мне Инга Арнольдовна обещала! Представляешь, пап?!

– Да, – согласился Степан, – представляю. Так, а теперь объясните мне, что, в конце концов, произошло?

– Я уволила вашу няньку, потому что это никакая не нянька, а… – она поискала слово, – профессиональная садистка.

Она даже двух слов не может сказать спокойно. Она терроризирует ребенка, как будто это ее главная задача. Она его унижает, заставляет выполнять ее идиотские приказания…

– Да вам-то что за дело, черт вас побери?!

– Да не меня черт побери, а вас черт побери! У вас нежный, милый, душевный мальчик, а вы растите из него неврастеника и лгуна! И все потому, что вам нет до него никакого дела!

– Значит, вам есть дело?!

– Мне есть!

– По какому праву вы вмешиваетесь в нашу жизнь?! Кто вас об этом просил? Что вам здесь нужно? Хотите, я заплачу вам за доставку моего ребенка, и проваливайте отсюда! Только для начала верните на место мою няньку!

– Найдите другую няньку, если не хотите, чтобы ваш сын пропал окончательно! Во что вы превратили его жизнь?! Он ждет вас с работы так, как будто его должны выпустить из тюрьмы, а вы ничего не замечаете! Он совсем вам не нужен, бедный малыш, и вы даже не думаете о том, что ему плохо с этой женщиной!

– А с какой женщиной ему будет хорошо?! Где я ее возьму?!

Вот завтра кто приведет его из школы? Кто даст ему поесть?

Кто будет делать с ним уроки?! А?! Я вас спрашиваю?!

– Вы заберете, и вы будете делать! Он ваш сын!

– Я не могу! Я работаю!

– Вы отец!

– Да, и что из этого?! Я что, должен бросить работу?!

– А что, лучше бросить ребенка?!

– Вы сейчас же позвоните Кларе Ильиничне, извинитесь перед ней и дадите трубку мне!

– Вы просто сумасшедший! Ясно вам? Я очень сочувствую вашему сыну. Очень!

* * *

Хлопнула дверь, шаги торопливо сбежали по лестнице вниз.

Степан в ярости пихнул ногой стул, подошел к двери и защелкнул замок.

Потом прошелся по квартире. Зашел в ванную и попил холодной воды из-под крана.

Ничего не помогало.

Сильно топая, он еще раз прошелся по квартире и остановился на пороге Ивановой спальни.

Иван лежал бесформенной кучей, накрывшись с головой, и Степан уже знал, что это означает. Он сдернул одеяло, швырнул его на пол, поднял и накрыл Ивана снова.

– Чего ты ревешь?! – спросил грубо.

Худая спина с цепочкой выступающих позвонков вздрагивала от горя. Перпендикулярно этой изнемогающей от горя спине торчали лопатки.

– Да что ты ревешь?!

– Мы… тебе пюре сварили… мы… книжку читали… мы все уроки выучили… а ты… ты… ты ее вы-ы-ыгнал. – Тут он совсем завыл, не в силах сдержать себя, и натянул на голову подушку. – Взя-а-а-ал и вы-ы-ы-ыгнал!..

– Да она все равно не осталась бы! – заорал Степан. – Они все только притворяются хорошими! Ты что думаешь, ты ей нужен? Да она просто представление затеяла для меня, вот и все! Как же ты не понимаешь?

– Не-е-ет! – выл Иван.

Он не знал, что у отца беда. Он не знал, как отец мучается. Он ничего не понимал, и у него тоже была беда.

Весь вечер он был счастлив и знал, что теперь у них с папой все будет просто прекрасно.

Самое главное, он так ловко избавился от ненавистной ему Клары Ильиничны!

А потом приехал папа, и… стряслась беда.

– Она на машине, эта твоя Инга Арнольдовна? – вдруг спросил Степан.

– Нет, – из-под подушки ответил Иван, икая.

– Если нет, тогда до метро дойти она еще не успела, – быстро проговорил отец, – если ты сможешь полчаса побыть один, я догоню ее и извинюсь. Сможешь?

– Папочка, пожалуйста! – запричитал Иван, стаскивая с себя подушку. – Догони, пожалуйста, папочка!

– Да, – сказал Степан, – конечно. Только ты сиди и жди меня. Я сейчас.

Он кинулся к двери, нашаривая в кармане ключи от машины. Лязгнули замки. В некотором отдалении возник зареванный, но полный новой надежды Иван.

– Ты успеешь? – спросил он издалека.

– Сядь на диван и сиди, – приказал Степан.

Он выскочил на лестницу, натянув свитер только на одну руку, толкнул за собой дверь, дернул, проверяя, закрылась ли, и ринулся вниз. Нужно поймать ее до метро, потому что там четыре входа и одному богу известно, куда ее понесет. Запищал домофон, тяжелая железная дверь приотворилась, Степан споткнулся, зацепившись кроссовкой за металлический штырь, торчащий из асфальта, и головой вперед вывалился из подъезда.

На кособокой лавочке, в круге желтого света, сидела Инга Арнольдовна. Она сидела, положив ногу на ногу, курила и рассматривала Степана.

Этого он никак не ожидал.

– Добрый вечер, – брякнул он первое, что пришло в голову.

– Добрый вечер, – ответила Инга Арнольдовна вежливо, мы, кажется, виделись.

– Почему вы не ушли? – спросил Степан, подумав.

Она пожала плечами.

– Мне захотелось покурить… и подумать.