Близкий Контакт

— Если они — зонды, причем весьма действенные… — Неожиданно Орехов спросил: — Помнишь, как Гудвин Великий и Ужасный из «Волшебника Изумрудного города» для Льва горящим шаром прикинулся? — Позже Дзюба привык к этой его манере неожиданно менять тему и спрашивать самые неожиданные вещи у собеседника, а тогда, при первом разговоре она его изрядно озадачила. — Это очень хорошая идея, она и на нас, людях, срабатывает, хотя мы — не Трусливый Лев, и не в сказке живем, но трюк очень даже подходящий… Итак, соображение первое, шаровые молнии — зонды. Из этого и исходим.

— У меня есть возражения, — осторожно произнес молодой Дзюба.

— Возражения — потом, — отозвался Орехов. — Времени мало, а мне нужно увидеть, как ты реагируешь на основные наши предположения. Второе, если мы хотим установить с ними контакт… Учти, если они пронизывают все наши, человеческие исторические события, зондами, значит где-то там, — он сделал странный жест рукой в гипсе и оправках, будто бы хотел указать наверх, но вышло у него не очень, — фиксируется вся наша пресловутая история. Они знают, что было написано в книжках Александрийской библиотеки, и кто такой Исус из Назарета… Понимаешь пока?

— Понимаю, чего же тут не понимать? — пожал плечами Дзюба, хотя сидеть на больничной тумбочке становилось неудобно.

— Молодец. Итак, для двустороннего контакта необходимо эту молнию поймать, определить ее в какое-то подобие… автоклава, чтобы изучать не только физический состав плазмы, но и ее информационную составляющую, которая принадлежит иным. И тогда можно скачать что-либо оттуда, если у информполя такого зонда, воспринимаемого нами как шаровая молния, предположим, открытая структура. Представляешь, как это было бы здорово! — И хотя Орехов торопился, ничего важного не пропускал. — Далее. Поймать такую штуку с нашей физикой пока невозможно, не знаем мы еще, что же это такое — плазмоиды, черт их дери. Но знаем, что они могут находиться в стабильном состоянии, живут, возможно, много часов. Если их, опять же, как-то поддерживать.

— И вы?.. — но завершить вопрос Дзюбе весь перебинтованный Орехов не дал.

— Мы построили довольно мощную машину, и даже сумели загнать в нее одну из шаровых молний… Вернее, сами ее создали, потому что это мы уже умеем. Так вот, по теории одного нашего… гения, они могут между собой связываться, и если бы мы поймали хотя бы одну, пусть и самодельную, мы бы получили, пусть и ограниченный, но все же контакт с другими такими же, которые в неисчислимом количестве плавают где-то по всему нашему Земному шару. Ты экспериментами по телепатии когда-нибудь интересовался, психолог?

— Я знаю, что эффекты зафиксированы очень занимательные. — Теперь пришла очередь Дзюбы осторожничать. — Известно, если научить прохождению лабиринта одну какую-нибудь крыску, например, где-нибудь под Москвой, то такой же лабиринт в Австралии другая какая-то крыска начнет проходить заметно быстрее и с меньшим процентом ошибок. А третья побежит еще быстрее, предположим, где-то в Коннектикуте, или…

— Молодец, но я не о том, не о мелочах.

— Ничего себе мелочи? — удивился Дзюба. — Да это же практическое, экспериментальное доказательство…

— Для нас — мелочи, а посему — продолжаю. Мы сотворили все же одну шаровую молнию, но она взорвалась. Кажется, что-то в принципе не так сделали в машине. — Орехов опять, уже в который раз попробовал отплевать с губ бинт. — Слушай, убери ты мне его, говорить мешает!

Дзюба осторожно, кончиками пальцев попробовал мокрый от слюны бинт передвинуть, а Орехов тем временем вещал, не останавливаясь:

— Я очень близко стоял к автоклаву, хотел все высмотреть, а когда рвануло, меня и осколки достали, и огнем тоже… Но главное, — он впился в Дзюбу испытующим глазом, — мне удалось кое-что понять, или вычитать из этой молнии… Она была почти живая. И может менять параметры человеческого мозга, какие-то индукции при этом происходят, понимаешь?.. Нет, ты вот что скажи — веришь ты мне или нет?

От ответа зависело очень многое. Все же Дзюба осторожно спросил:

— Вы это на самом деле почувствовали?

— Ну, энцефалограмму у меня в тот момент никто не снимал… А если бы снимал, то просто решил бы, что распад плазмоида вызвал электронаводки, и бедные мои мозги получили магнитный удар, ничего более… Но ведь я определенно знаю, что это был не простой удар, это было что-то… похожее на мысль, которую мне кто-то высказал, или напрямую внедрил в сознание, будто бы внушением, если внушение может иметь ударный характер.

— Допустим, — кивнул Дзюба, подчиняясь авторитету этого человека. — И вы почему-то решили пригласить меня, экспериментального психолога… А зачем?