Близкий свет

Он только и мог — покачать с укором головой. Эта «отъявленная хулиганка» продолжала тянуть свою линию. Она ведь была в курсе того, что у него с Эвой однажды, как бы сам собой, «заключился» договор. Их встречи назначаются по очереди. К примеру, он случайно тогда в Воронеже встретил ее в аэропорту, значит, очередь не считается. А когда они утром расстались, и он позже позвонил ей из аэропорта, и Эва была еще жива и здорова, ее последней фразой был вопрос: «Следующий ход мой?» Это они так бесконечно долго разыгрывали шахматную партию своих встреч. Он ей ответил: «Разумеется…» Последний краткий диалог в их жизни. И теперь Инга, знавшая об этой игре, спрашивала: чья очередь? Что отвечать на прямой вопрос? От него зависело и очень многое, и, с другой стороны, абсолютно ничего, — это как посмотреть. Он помолчал и ответил:

— Ее…

Инга кивнула и поднялась:

— Спасибо тебе, пойду спать. А насчет возвращения ты подумай, в гостях — не дома. Спокойной ночи, и удачи тебе. С вашим примирением. — И подмигнула едва заметно, вот же… ох, боже мой!..

Утром его разбудил телефонный звонок Дорфманиса.

— Ты еще спишь? Я уже давно не сплю, — доложил он, не дожидаясь ответа. — Могу предложить тебе позавтракать в кафе, возле меня, ты знаешь.

— Наверное, я так и сделаю. Только умоюсь…

Женщины посмеялись и «махнули рукой».

— Только я вас очень прошу, барышни, не высовывайтесь без крайней нужды на улицу. Подождите еще немного. Я думаю, скоро кончится…

Лазарь уже сидел в кафе и тут же знаком подозвал официанта.

— Я уже сумел поговорить с Лацисом… — начал он.

— Когда? — изумился Александр и взглянул на свои часы — шел только десятый час.

— Как когда, в девять, разумеется! Я объяснил ему о нашем вечернем разговоре, он охотно согласился и попросил только об одном, согласовать с ним отдельные частности. Ну я думаю, вопрос о том, какими полномочиями ты мог бы располагать, когда придется приводить встречные аргументы. Я так сказал?

— Абсолютно так, — улыбнулся Турецкий. — Тогда не теряем времени?

— Да, но только потом надо выпить кофе. — Это он имел в виду — после завтрака: прекрасной глазуньи с поджаренной, хрустящей ветчиной и всяких булочек, сметаны… Что еще нужно белому человеку?

В следственном отделе, куда Александр Борисович прибыл вместе с Дорфманисом, у него состоялся недолгий диалог с Лацисом. Оказалось, что ничего нового и добавлять было не надо, следователь «просекал» с ходу идеи Турецкого. От его «высокомерия» не осталось и следа. Напротив, он даже обрадовался такой помощи, полагая, что в данном случае может оказать на преступника особое влияние именно «национальный» момент. Остановились на том, что подменять собой суд все-таки не стоит, но твердые обещания относительно отдельных послаблений дать можно. А там, как будет видно. Если показания серьезно повлияют на дальнейший ход расследования, все, как говорится, может быть.

А затем Турецкому был вручен акт судебно-медицинской экспертизы относительно тех средств для похудения, которые доставил Инге курьер из филиала фирмы, поставляющей потребителям «подлинные» таблетки из Таиланда, точнее, капсулы. Интересный этот был акт. Фальсификация, как ответственно заявляли специалисты-эксперты, осуществлялась при изготовлении и продаже данного средства, в буквальном смысле, по всем направлениям: от химического состава до способов применения. Притом, что название сохранялось подлинное, как и все сертификаты фирмы-производителя и страны производства.

В состав представленного на экспертизу лекарственного средства входили сильнодействующие препараты — диазепам, фенфлюрамин и психотропное вещество фентерамин. Все эти лекарства, — а вовсе не БАДы, то есть биологически-активные добавки растительного происхождения, которые и составляют основу и содержание тайских таблеток, — применяются исключительно в психиатрии при лечении депрессий и пограничных состояний психики. Лекарства эти, употребляемые под постоянным наблюдением лечащего врача, в самом деле, уменьшают аппетит, вызывают временное похудение, но способствуют обострению хронических заболеваний.

На приколотой к акту экспертизы бумажной четвертушке, очевидно, рукой врача, знакомого с диагнозом Лоры Страутмане, было написано, что у женщины 30 лет отроду был пивной гипофиз. И регулярный прием таблеток нанес ей непоправимый удар, спровоцировав цирроз печени. Вот так и получается, любила одна прекрасная женщина пиво. Не пьяницей была, а просто любила. С золотистой салакой горячего копчения… И даже не догадывалась, чем ей это увлечение грозит.