Близкое знакомство (СИ)

— Ты… что… Неа? — растерянно спросил Тики, отчего-то внезапно сбитый с толку, потому что… потому что… как-то не сильно хотелось вновь встречаться с убившим тебя Четырнадцатым, который сошёл с ума и, кажется, не сумел вылечиться от этого.

Хотя вопрос, можно ли вообще вылечить безумие?

…у Графа вот, видно, не получилось.

Мальчишка (Аллен? Неа?) взглянул на него вновь, опаляя холодной злостью в изгибе губ, и закатил глаза, с пинка раскрывая дверь.

— Привет, Граф, я принёс тебе твои ватрушки, — на одном дыхании выпалил он, не давая Тики даже передышки на то, чтобы хоть немного перестроиться, и, щёлкнув пальцами, с грохотом поставил на тумбочку выпавшее из светящегося белого портала широкое блюдо с упомянутыми ватрушками. — И по той простой причине, что я не твой посыльный, постарайся в следующий раз использовать акума, а не меня, — со спокойным раздражением продолжал мальчишка, даже не смотря в сторону Графа, лежавшего в постели всё с тем же бледным болезненным видом, и, цокнув, направился к двери. — Ну, я пошёл.

— Сно-о-о-ва ты ищешь вся-я-я-кие отговорки, — не давая так просто уйти, цапнул его за руку старик, и замерший в дверях Тики так и остался столбом стоять на месте. — Иди ко мне, хор-о-о-ший мой.

Мальчишка (неопознанный Ной, хорошо) дернулся прочь, легко вырываясь из захвата, и страшно (и весело, по мнению Микка, это было весело) заматерился.

— Ещё чего, старый хрыч, хрен я к тебе подойду! — в конце концов едва не перейдя на фальцет, заявил он и отскочил от кровати подальше, явно перестраховываясь. Просверлил Адама пристальным взглядом, независимо скрестил руки на груди и вздернул нос.

Граф умиленно вздохнул, до ужаса похожий на Шерила в обострившемся приступе заботы, и тихо рассмеялся, заметив как ни в чем не бывало:

— Ну какой же ты всё-таки милый! —вообще-то это было довольно обычное поведение старика, но Тики явственно затошнило. Особенно когда тот добавил: — Давай же, иди ко мне, мой хоро-о-о-ший!

Затошнило, видно, не одного Микка.

Потому что мальчишка, разозлённо скривившись, схватил со стола увесистую вазу и со всего размаху запустил её прямо в Графа, явно целясь в лицо.

— Да перестать уже травить свои идиотские шутки, тупица! — прошипел он, сердито щуря глаза и гневно раздувая ноздри, на что Адам лишь рассмеялся и поймал многострадальную вазу, аккуратно поставив её на тумбочку.

Тики затаил дыхание, не понимая, что надо делать. На самом деле, он должен был отчитаться по очередному своему успешно выполненному заданию, но прерывать, казалось бы, эту семейную идиллию (со стороны Адама уж точно) не хотелось.

— Аллен, — вдруг улыбнулся Граф, мягко улыбаясь, и мальчишка (так это был всё-таки Уолкер?..) вздрогнул, неприязненно дёргая ноздрёй и втягивая голову в плечи, словно желал исчезнуть отсюда сейчас же, — если тебе так здесь не нравится, то я не держу тебя. Не стоит заставлять себя только из-за того, что это была просьба Неа…

Уолкер, однако, фыркнул, ничего не ответив, но кинул на Графа такой пронизывающий убийственный взгляд, что даже Тики вздрогнул, благодаря всё, что можно было (бога карпов, например), за то, что не оказался между ними.

— Жри свои чёртовы ватрушки, старик, — только и произнёс мальчишка, покачав головой, после чего направился к выходу, совершенно не обращая внимания на застывшего на пороге Микка. — И выздоравливай, — бросил он безэмоционально и вышел в коридор.

Тики цокнул языком и вошел, чувствуя некое подобие облегчения оттого, что мальчишка свалил отсюда. Граф ему явно ничего не скажет, отчета мужчина не писал, хотя еще с месяц назад убил того мерзкого мозгоклюя с вмятинами от долгого сидения на стуле, о котором старик говорил, так что…

Так что стоило, наверное, усерднее дышать на главу алкоголем, потому что рта Тики тоже сегодня не полоскал, а Графа его нетрезвость всегда огорчала, и он его отсылал отсыпаться и отмываться.

— Доброго времени вам, господин Граф, — так и решив в итоге, выдал мужчина, подходя к постели ближе и склоняясь в нарочитом поклоне — чтобы дыхнуть досточтимому и всеми любимому старику в лицо. Граф отказался от своей гадкой оболочки в пользу обычной внешности, характерной всякому Ною, и уже это делало ему честь, конечно, но уйти отсюда поскорее Микку все равно хотелось. — Звали?

— Звал, — без промедления откликнулся старик, словно и не обратив внимания на его ухищрения, и, неуклюже устроившись на кровати полулежа, потянулся к злосчастным ватрушкам, попутно похлопав наморщившего нос Тики по щеке. — Хотел тебя с Алленом познакомить, а ты прийти не захотел. Как же та-а-к? — на этом мужчина обиженно надул губы, а Тики едва смог сдержать возглас разочарования.

То есть как? Он должен был сюда тащиться только ради того, чтобы ему представили экзорциста, которого он уже давно знает, но в качестве Ноя? И все?

— И зачем вообще было возвращаться… — Микк выпрямился и скрестил руки на груди, наконец заставляя жующего ватрушку Графа поморщиться — как видно, у старика был заложен нос, и запах дошел не сразу.