Близкое знакомство (СИ)

Войдя, мужчина рассеянно скользнул подушечками пальцев по дверному косяку — и издал легкий щелчок. Вспыхнул свет, озаривший стол со стопкой свежей бумаги и новой ручкой (Шерил расстарался, как и всегда), большой шкаф, низкий столик, торшер, два кресла и огромную кровать. В комнате стоял нежный, но стойкий запах трав, и эта обстановка так резко контрастировала с тем, к чему за последний месяц Микк так привык, что оставалось только устало потереть виски.

— Добро пожаловать домой, плюшевый лордик, — фыркнул Тики и прошел внутрь, закрывая за собой дверь (хотя это было по большей части бесполезно) и двигаясь прямиком в ванную комнату. Или он не знал Шерила, или тот уже заметил, что карпов в его пруду стало меньше, и все организовал.

И конечно, конечно Тики очень хорошо знал своего брата! Ванна уже была наполнена горячей душистой водой, а на крючке уже висело полотенце. Только что красная дорожка от здешнего коврика до самой постели не была раскатана, но это было не так существенно. Мужчина разделся, хрустнул спиной — и с наслаждением погрузился в воду. В конце концов, чем ему еще было здесь заниматься, как не отмокать в ванне?

…раз уж милых красавиц в Ковчеге обесчещивать ему запретил сам Адам после слёзных просьб Шерила.

Эх, а ведь больше здесь особо-то делать ничего и не хотелось. Да и что Тики вообще мог делать? Учёный из него был плохой: как-никак, а в этой жизни он никаких школ не заканчивал, — да и в воспитатели он не годился. Что уж говорить про политику — ему досталась честь исполнять роль худо-бедной поддержки на балах и очаровывать дам своей блистательной улыбкой.

Не то чтобы Микк был особо против последнего (всё-таки ему частенько перепадало много приятного после таких балов), но иногда всё это начинало его бесить. И именно в такие моменты он сбегал в шахты к своим друзьям. И понять, что его бесило всё происходящее очень часто, можно было лишь исходя из того, что сбегал к друзьям он чуть ли не постоянно.

А семейные ужины, которые Адам проводил слишком редко, чтобы называть их «семейными», были и того хуже: Роад обязательно принесёт свою домашнюю работу, незаметно заставляя всех помогать ей, близнецы вновь будут заняты лишь собой, не обращая внимания ни на кого, Майтра с Трайдом будут обсуждать что-то слишком заумное для необразованного Микка, Вайзли всенепременно будет сидеть с важным видом и строить из себя высокопоставленную персону, Лулу же в своей холодной манере закроется ото всех и примется за ужин, половина Ноев вообще не придёт, а сам Адам любвеобильно будет улыбаться всем им и болтать без умолку.

Тики такие ужины бесили, а потому он посещал их с интервалом один к трём, и Граф прекрасно об этом знал, отчего перестал возмущаться его прогулам (подумать только, словно не семья, а школа какая-нибудь), собирая все задания в одну кучу и спихивая их Микку за раз, когда тот всё-таки появлялся в Ковчеге.

Так вышло и на этот раз: за столом собралась лишь половина Семьи, Роад снова принесла кучу тетрадей, Джасдеби заняли один стул, явно пытаясь столкнуть друг друга, но не преуспевая в этом, Вайзли то ли медитировал, то ли спал, Майтра мастерил что-то мелкое и состоящее из осколков фарфора, Шерил что-то обсуждал со степенно кивающей Лулу, а Фиддлер, скромненько пристроившийся где-то с краю, рисовал акварелью.

Сам же Адам умильно любовался сидящим по правую сторону от него Алленом, который, наплевав на все правила этикета (Алчность бросал на него сердитые взгляды), смачно хрустел куриной ножкой.

В общем, за ужином Тики мог только поесть — и то не всегда, потому что временами Роад донимала настолько, что совершенно пропадал аппетит, а уж говорить о разговорах и вовсе нечего. Так произошло и сейчас — он уныло поковырялся в тарелке вилкой, недовольно покосился на Уолкера, уминающего тройную порцию еды для обычного человека (старик еще незаметно подсовывал ему блюдо с пирожками), и наконец дождался того, что миленькая дочурка своего папочки спрыгнула со своего стула с тетрадкой по географии и целенаправленно шагает к нему.

Ну конечно, у кого еще спрашивать про Сиерру-Морену и Гвадиану, только у бродяги-Тики, который исходил всю Испанию и всю Португалию.

Ах, родимая Португалия…

Тики тряхнул головой и поспешно поднялся из-за стола, едва не опрокидывая свою так толком и не опустошенную тарелку с едой, но не обращая на это никакого внимания.

— Всем спасибо, всем спокойной ночи, — громогласно заявил он и отвернулся от тут же надувшей губы обиженной Роад.

— Но еще только восемь! — воскликнула она удивленно и сердито затопала ногами. — Ну Тики, ну помоги мне, ты же все знаешь!

— Я неуч, и место мне в той шахте, где я был найден, — усмехнулся мужчина, оборачиваясь через плечо и замечая, как дернулась Лулу Белл, поднимая на него злые глаза (а ведь именно она так однажды сказала, а Тики был очень злопамятным). — Так что обратись к нашей… ммм… кис-кис… к нашей кошечке — она все наверняка знает!