Близкое знакомство (СИ)

— А мне похрен. Сам пришел. А теперь — вали, — он мотнул головой, указывая на дверь, и поджал губы. — То, что ты похож на Неа, не дает тебе права оставаться в моей комнате. Развлекся и хватит.

Тики склонил голову к плечу, с интересом рассматривая злобно щурящегося мальчишку. И почему его хотелось продолжать целовать даже после того, как все закончилось? Он ведь должен перестать думать о нем, не так ли?

Третий апостол наморщил лоб, раздумывая над этим какую-то секунду, а потом махнул на все рукой и потянулся к своим валяющимся около кровати брюкам, доставая из кармана сигареты и закуривая.

— Так вот где собака зарыта, — заметил он как мог спокойно. Как мог — потому что напоминание о блядском Неа снова всколыхнуло в нем злость. — Но признай, — мужчина мрачно усмехнулся, чувствуя, как поселившееся в теле удовлетворение тает, — ты и сам неплохо развлекся с «Неа». Не зря же ты меня провоцировал.

Аллен зло прищурился, поджав губы, и это желание поцеловать его вновь вспыхнуло, вновь затопило его. Да что ж такое, а?! Такого раньше никогда не было!

— Я тебя провоцировал не для того, чтобы ты так внезапно припёрся ко мне в комнату и удовлетворил свои низменные плотские потребности, — сердито проворчал он, зорко наблюдая за каждым движением Микка, и на разъезжающихся коленях подполз к тумбочке, вытаскивая оттуда салфетки.

— Будто это я тут стонал и умолял себя трахнуть, ну-ну, — с усмешкой закатил Тики глаза, не сводя взгляда со стекающей по бедру спермы и ощущая, как вновь загорается от такой вроде бы вполне безобидной картины. Да что вообще происходит с тобой, Микк?!

Аллен отзеркалил его усмешку, спокойно орудуя салфетками, словно бы даже и не обращая внимания на мужчину, и раздраженно забормотал:

— Будто это я тут занимался извращениями без разрешения, ага. Идиот, бесишь меня, какого вообще чёрта?.. — продолжал он, желчно матерясь и ругаясь себе под нос, и Тики, которому надоело уже все это выслушивать и который отчего-то чувствовал себя совершенно… высушенным, наверное, накинул на себя рубашку, намереваясь покинуть эту чёртову комнату и этого чёртова паршивца как можно скорее. И — больше никогда не думать о нём. — Хотя нет, — вдруг задумчиво протянул Аллен. — Стой.

Тики хрустнул спиной, не обращая внимания на его слова, застегнул на рубашке пару пуговиц — для относительного приличия (хотя кому нужны приличия, если его никто все равно не увидит?) — и натянул штаны.

Завтра можно будет со спокойной душой отправиться осматривать шахту. Завтра можно будет перестать думать про Аллена Уолкера, от которого получил все, что хотел, и поискать другую жертву для своих развлечений.

— Стой, кому говорят! — удивительно проворно для человека, который только что дрожал в послеоргазменной сытости, Аллен потянул его за руку и завалил обратно на кровать, активируя Чистую Силу и шипя себе под нос что-то про то, что как всегда в важный момент она его предала, а теперь подлизывается.

Тики зевнул, устало прикрывая глаза, и фыркнул:

— Ну чего тебе?

— Не веди себя как оскорбленная девица, которой разбили сердце, — резко отозвался Аллен, усаживаясь рядом и нависая над ним. Его рука снова приняла обычный вид, но Тики это нисколько не интересовало.

Разбили сердце… какое интересное выражение. Разве можно его разбить, подумал мужчина с усмешкой. Разве что раздавить — уж это он точно знал. А разбить его можно только если перед этим вырвать из груди и заморозить.

А проделать такое без последствий может только человек со способностью Тики. То есть, наверное, никто.

То есть это все дикий бред.

Микк скривил губы, открывая глаза и изучая лицо нависшего над ним мальчишки. Выглядящий как подросток, Аллен был, конечно, гораздо старше, и это оставило свой отпечаток на его чертах, делая их более порочными и темными.

Такими, как сейчас.

— Не совсем тебя понимаю, — заметил мужчина лениво. — Во-первых, сердце нельзя разбить без предварительной подготовки, — подвел он вслух итог своим умозаключениям, — а во-вторых, все довольно логично. Ты меня спровоцировал — неважно для чего, — я тебя трахнул, потому что повелся и захотел. А теперь я хочу спать, ясно? Поэтому я хочу уйти.

Аллен закатил глаза, словно его раздражал этот разговор не меньше, чем самого Тики, и в итоге скептично выдал:

— Ты можешь поспать и здесь. Уж я-то точно к тебе лезть ночью не буду, — едко усмехнулся он, и мужчина против воли скользнул взглядом по шее, по груди с разбухшими яркими сосками, по исцарапанной коже груди и живота, по узким бёдрам и подтянутым ногам.

Это должно пройти, повторил себе Тики. Это пройдёт, как только ты съебёшься отсюда как можно дальше и не будешь думать об этом засранце, которому до сих пор хотелось всадить ещё разок.

— Не имею желания слушать, как ты во сне пускаешь слюни и зовёшь Неа, — безразлично (насколько было возможно) проговорил Микк, кривя губы, и отстранил от себя нахмурившегося Уолкера, вставая с кровати.

— Я не зову Неа во сне, — упрямо выдал мальчишка, скрестив руки на груди, и Тики закатил глаза.

— А слюни пускаешь, значит? — ухмыльнулся он натянуто и снова встал.