Близнецы на вкус и ощупь (СИ)

— Кормак увел хаффлпаффку, — в голосе Ли зазвучала холодная зависть. Что бы он там ни говорил про эффектных черный парней, а девчонки все равно чаще предпочитали классического красавчика-Кормака с шарами-мускулами и копной красивых светлых завитушек, тронутых хрустящим муссом для волос. Более того, Кормак был действующим защитником сборной, а Ли всего лишь комментировал матчи. Счёт в клубе «Раздетый Хогвартс» тоже клонился в пользу блондина, хотя официально этого никто и не мог знать.

Сальным голоском Ли добавил:

— Что до Симуса, он, кажется, глаз положил на вашу эту девчонку с камелией.

Фред, казавшийся безучастным, хмыкнул.

Джордж молчал, у него перед глазами вдруг, навеянные видом резного потолка собственной кровати, нарисовались обрывки сегодняшнего сна. Уютная родная Нора, дощатый потолок из грубо обработанных досок их с Фредом спальни… Как будто бы и не сон даже, а воспоминания, что-то из прошлого. Кажется, там были Билл и Рон, стояло лето.

«Я точно помню, как мы срывали с себя мокрые от пота футболки, чтобы занырнуть в прохладу пруда, разрывая наросшую тряску».

Все было родным, но немного неприятным, он не мог поймать за хвост, почему.

***

Холла сидела за завтраком в главном зале и разминала вилкой и без того рыхлый омлет. Редкий гость вчерашней вечеринки, смогший прилично выспаться и не попавший ни в какой переплёт. Она ушла рано, до фей и порошка, покинув комнату, как только предохранители внутри щелкнули: дальше вечер может принести только разочарования.

Было весело и красиво: никто не тыкал ей фактом принадлежности к проигравшим, но становилось очевидно, что быть на вечеринке, на которой присутствует Фред, и при этом не иметь возможности быть с ним рядом — фикция праздника.

Подушечки её пальцев хранили прощальный поцелуй, когда ранним утром она покидала комнату трёх спящих парней, а четвёртый провожал её до спуска, одетый в одни лишь белые боксеры. Она тогда не боялась потерять его, потому что была наполненной. Это было «пока», а не «до свидания». И даже если на самом деле это было «прощай», для неё его губы на пальцах навсегда — «до скорой встречи».

На сиденье рядом плюхнулась завсегдатая ранних завтраков (правда, вечно опаздывающая) Пэнси.

— Это случилось, — сказала Холла плоско, без всякого предисловия, и сменила вилку на ложку, потому что омлет перестал уже держать любую форму.

— Да ты что! — ударила себя по щекам Пэнси в волнении. — Вчера?!

— Нет, раньше…

Пэнси засуетилась:

— Ты… да ты просто обязана мне всё рассказать!

Холла тряхнула хвостом, неожиданно открывая для себя неприятные чувства от идеи проговаривать их совместную ночь.

— Да что тут можно описать, Пэн. Это было словно… — она подняла глаза куда-то наверх, к погашенным ныне свечам, подбирая слова — …словно мы обменивались клетками в теле, и теперь каждая моя знает каждую его.

Глаза подруги романтически-восторженно заблестели, а мягкая бумажная салфетка стремительно теряла форму, сжимаясь в ее пухлых ручках.

— О, Хэлл, вы теперь вместе?

— Конечно, нет, — она лишь на секунду представила себе эту возможность, но тут же разумно отмела.

— Он так сказал?

— Да боже, вернись ты на землю, — Холла кивнула в сторону хаффлпаффского стола, у самого края которого сидела Лайза, не спускавшая глаз с двери.

— Ей такое только снится, — ухмыльнулась Пэнси и жадно оглядела накрытый стол в поисках своей первой закуски. Глаза упали на миску с салатом из рукколы, креветок и яиц, которую слизеринка тут же придвинула поближе: она старалась похудеть к купальному сезону.

— Если честно, — сказала девчонка сквозь жующийся салат. — Я знаю, что ты любишь Фреда, но мне кажется, что Джордж как-то добрее, что ли.

— Сомневаюсь, — Холла зачерпнула ещё омлета. — Они два дьявола в одном обличии.

Новая порция проснувшихся в этот момент хлынула в Большой зал. Во главе колонны из Слизерина, несущей на себе разной степени горделиво-недовольное выражение (ещё бы, спать на протяжении года в подземельях, когда остальные наслаждаются видами из башен… Приходится строить важное лицо) не то шёл, не то летел профессор Снейп, исполняющий роль чёрной дыры в любом жизнерадостном помещении.

В нескольких метрах позади, контрастируя с профессорским мраком, шагала Имоджен, чьи блестящие прямые волосы сегодня были заплетены в тугую косу рыбий хвост. Белый мягкий свитер, скрывающий своей длиной львиную долю стандартной юбки в зелёную клетку, окутывал стройную фигуру, которая читалась лишь намёком. Голова была обращена к Крэббу, шедшему подле, его рот открывался, а руки летали вокруг, словно не принадлежащие мозгу.

Третьим рядом, усиленно изображающим безразличие, но тем не менее, легко и свободно двигающимся, ступал Драко. Никто и никогда не видел его в футболке, так и сегодня рубашка кремового цвета была небрежно расстёгнута на горле, но белые ключицы скрывал платок цвета вечерней трясины, заколотый слизеринской брошью со змеей.

Несмотря на идеальный стан, ясный взгляд и чёткую поступь, почти никто, включая Холлу, не обратил внимания на Имоджен.