Читаем Близнецы на вкус и ощупь (СИ) полностью

Непонятное беспокойство охватывает Джорджа где-то глубоко в груди. Они оказываются совсем рядом, и когда лицо Симуса в танце равняется с его, тот мерзко подмигивает. Непроизвольно сжимая кулаки в желании разбить другу лицо, Джордж не совсем осознаёт, откуда оно взялось.

Пальцы Дженни вдруг проникают Уизли сзади под футболку, слегка царапая кожу выше ремня. Кружится голова, все звуки сливаются воедино. В груди смесь эмоций, но самая сильная по-прежнему — радость от победы в квиддиче. Сквозь туман опьянения он слышит воркующий голос над своим ухом, ноги уже становятся ватными, а ведь ещё так много времени до конца вечера.

— Сбежим отсюда?

Кошечка тянет его вон с танцпола, вон из дверей общежития. Куда? Песчаные стены, поворот, дверь на петлях. Это женский туалет у башни Гриффиндора.

Они вваливаются в кабинку, и парень падает на закрытую крышку унитаза. Его руки скользят от колен до косточек бедра и снимают с Дженни стринги. Блондинка поднимает ногу с чулком и туфлёй на каблуке и ставит её на колено Джорджа. Заныривая под подол платья головой, он припадает к её киске своими тонкими губами, нащупав пухлые внешние складки. Парень пробегает по ним языком, обхватывая каждую и втягивая в себя. Совсем рядом с тем местом, где они соединяются, расположен клитор, прикрытый небольшим капюшоном. Аккуратно задевая его самым кончиком, Джордж с удовольствием отмечает, как дрожит девушка, отзывающаяся на непривычный жар языка там, внизу. Здесь главное не перестараться, важно менять направление.

Её нижние губы всё ещё преимущественно соединены, и Джордж уделяет внимание всей их поверхности перед тем, как планирует зарыться в самые сочные внутренности.

И снова что-то не то, снова вспышки гнева, страха… «Куда делась моя обычная беззаботность?» Запах Дженни больше не щекочет нервы, его мысли не здесь, а там, где Симус едко подмигивает, держа в руках Холлу. Кто знает, может, сегодня он приведеёт её к себе.

— Ты чего остановился? — спрашивает сверху удивлённая Дженни.

— Помолчи, — отвечает Джордж, не открывая глаз.

Чёрные босоножки. Серебристое платье. Он там, под ним, снимает трусики, какие? «Не знаю, какие угодно, пусть будут чёрные стринги».

Теплый язык снова опускается на киску Дженни. Из стороны в сторону мелкой дрожью по клитору, затем снизу вверх, но аккуратно, чтобы не задеть открытый участок слишком сильно, и… вниз, между малых губок напряжённым языком, ниже, ниже, внутрь, вглубь. Дженни возбужденно вскрикивает, запрокинув голову, бьётся затылком о дверь кабинки. Парень вынимает язык и втягивает в рот одно крылышко, лаская его внутри своего рта, затем второе. Затем оба.

Сок вытекает из девушки, язык Джорджа с упоением его собирает, не ведая, что он в Дженни. В своих мыслях гриффиндорец под серебристым платьем, перехвативший Холлу у Симуса, забравший её в тот закоулок между кабинетом чар и поворотом на галерею, в котором никогда не видно прячущихся студентов. Ему нужно одно — вкушать её, пока та не потеряет сознание и не растает до состояния апрельского снега. Он хочет не просто трахнуть Холлу, он хочет, чтобы та кончала, забыв, кто она такая.

Член в его брюках давно вырос на полную длину. Заведенная Дженни, которая и сама была близка к состоянию, желаемому в мечтах Джорджа для Холлы, боится спугнуть невероятный энтузиазм своего ласкателя, поэтому не торопится предлагать перейти к главному.

Губы загонщика смыкаются на верхушке малых губок. Втянув в себя клитор, он посасывает его, как сок из трубочки. Изнеможение достигает пика, Джордж подключает пальцы, введя указательный и средний внутрь без всякого сопротивления. Второй рукой парень вскрывает свой ремень и молнию, берёт в руку набухший изнывающий член и начинает мастурбировать привычными отточенными движениями. Язык скользит по киске, как по маслу.

Девушка теряет счет времени, огненная голова с отросшими волосами двигается под подолом как на шарнирах. Она задирает подол выше, чтобы видеть его лицо и язык, утопающий в ней. Никто не умел так лизать, как Джордж, если он в настроении. Любимые оргазмы Дженни с ним были именно тогда, когда, властно разведя ей ноги, загонщик дразнил киску своим языком, иногда бросая хитрый, но осознанный взгляд в её глаза. А сегодня, вдобавок к этому, он ещё и чемпион по квиддичу.

Оргазм настиг быстро, как никогда ранее. Стоя на полу всего лишь одной ногой, да к тому же и на каблуке, Дженни едва не теряет равновесие от захлестнувшей её волны. Кричать было нельзя, потому что недалеко кабинет МакГонагалл…

В своих алкогольных фантазиях Джордж достиг триумфа, его собственный оргазм был так близко. Только бы не отвлекаться на реальность, на Дженни…

Но она не зря была той, кем была. Придя в себя, девушка присела на корточки, просигнализировав Джорджу встать. Её язык лишь раз прошел по головке, как гриффиндорец кончил, едва удерживаясь от громких восклицаний, в рот девушке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство