Близнецы на вкус и ощупь (СИ)

— Скажи, как вы избегаете яда, у них ведь такие высокоразвитые челюсти? — Фред очертил руками в воздухе пару челюстей размером с инструментарий разве что Арагоговых детей, но никак не пары птицеедов в террариуме синей гостиной. — Меня всегда это интересовало.

— П-просто мы сцеживаем яд, к-когда…

— Я пойду, пожалуй! — срываясь на истеричный выкрик, Рон, зелёный, как труп, кинулся в сторону спасительного света в конце нет, не туннеля, а коридора. Выглядел он так слабо, словно через десяток метров для передвижения ему пришлось бы держаться за стену.

— Вчера ты сияла ярче серебра в этом своем платье, — сказал шёпотом Фред, провожая неморгающим взглядом ковыляющего на навесной мост брата, почти что скрывшегося из виду.

За весь прошедший вечер Фред не подошел к ней ни разу. Но что есть прошлое, когда в настоящем он снова издевательски-загадочно заглядывает Холле в глаза, как только они остаются одни?

— Ну?

— Что ну?

— Где же «Спасибо, Фред, я и сама засматривалась на твои медовые локоны»?

Девушка не хотела играть в дурацкие игры. Почему бы он просто не мог вести себя как тогда, в их первый раз, по-взрослому? А подкол про засматривание, к слову, действительно не начиненный иронией о её внимании, которое гриффиндорец, честно говоря, и не особо трудился замечать, неприятно уколол гордость девушки.

— Ты же знаешь, что я думаю о тебе… — прозвучало куда менее самоуверенно из уст Холлы, превратившись в практически жалобную констатацию.

Фред быстро оглядел коридор за спиной: никого. Полшага к девчонке, и он обхватывает её ягодицы двумя руками, да еще и так мощно, что Холла практически отрывается от земли, а её лицо оказывается на уровне веснушчатого. Длинные ресницы с белыми кончиками слегка подрагивают, пока зрачки перемещаются, фокусируясь то справа, то слева. Миндальный флёр испаряется из ворота футболки прямо в её чувствительный нос.

И снова все башни падают. Когда момент внимания Фреда уже здесь, страх потерять его — сильнее всего на свете. Нотации, обиды и выяснения следует убирать в дальний ящик. «Не время. Потом залижешь свои раны».

Ладони Уизли небольшим перехватом оказываются на половинках под юбкой. «Чёрт, почему эта школа делает такие короткие юбки, что Флитвик может смотреть под них, не нагибаясь?»

Руки интенсивно сжимают обе обнажённые булочки. Губы Фреда легко касаются её губ, и выдох удовольствия согревает их. Бесцеремонный язык нашёл свой путь внутрь.

— Чувствуешь ли ты там, внизу, что я тебе не вру? — идеально ровный нос Фреда скользит нежно по её — слева направо, справа налево… Сладкий аромат проникает в самый мозг, выключая защитные механизмы всех систем.

— Как ты оказался в этом коридоре? Это случайность? — шепчет девушка, закрыв глаза, утопая в запахе его ключиц.

— Совершенная, — губы доходят до кромки уха. Правая рука скользит ниже, по полукругу, в ложбинку, закрытую трусиками, обозначающую вход в святую святых. Его пальцы нежно массируют зону. Потеряв цель своего похода, Холла в забытии кладет голову на плечо Фреда, и всё осознанное внимание перемещается на кончики его пальцев.

— Ты хочешь меня, девочка? — он убирает левую руку с ягодицы и гладит Холлу по блестящим прямым волосам.

— Почему ты так издеваешься…

— Приму это за «да».

Мёртвый пустой коридор — результат двух брошенных кабинетов и скучающего без злоключений Гарри больничного крыла. Фред отстраняется и, после беглого сканирования пространства, увлекает девушку за руку в ближайшую открытую дверь слева. Это пустующий кабинет защиты от темных искусств. Хогвартс на этот раз не нашёл учителя, поэтому занятия по дисциплине были заморожены на целый год. И как так звезды сходятся?!

Огромный скелет птеродактиля свисает с потолка на толстой цепи, но пара даже не поднимает глаз. Фред ведёт рейвенклонку в черной футболке за руку мимо рядов парт, покрытых тонким слоем пыли, в сторону преподавательского стола. Их шаги тихим эхом отдают от стен, создавая ощущение собственной маленькости в этом просторном зале.

У стола, поднимая девушку за талию, Фред сажает её на уголок. Запустив руки под юбку, он стягивает те самые синие трусики, успевшие уже второй раз пропитаться первыми признаками возбуждения, и отбрасывает на ближайший студенческий стол.

В его груди горит маленький костер и мурчит маленькая кошка. Эта девушка — как чай с молоком. Несочетаемое в сочетании. Он целует её в сгиб локтя, затем берет в рот маленький пальчик с аккуратным маникюром. Красные ногти? Она знала, что вороны проиграют…

— Ты когда-нибудь фантазировала о том, чтобы сделать это на учительском столе? Я врать не буду, фантазировал.

Фред ставит одну из ног девушки в белой кроссовке на столешницу. Из-под юбки показывается возбуждающий своей неприкрытостью в таком публичном пространстве кусочек кожи того самого места, которого она совсем недавно касалась наедине с собой в заброшенной уборной.