Близнецы на вкус и ощупь (СИ)

— Я не могу спать, — Мерида встает на цыпочки, и на мгновение Джорджу кажется, что сейчас она его поцелует, но девушка лишь касается своим лбом его носа, разворачивается и уходит в сторону лестницы, доставая на ходу палочку.

Комментарий к Часть 19. …Победила

Я сама всегда перечитываю эту очень значимую главу с трепетом и горечью. Но почему-то никто не комментирует… ?

Друзья, что думаете о ситуации?

========== Часть 20. О Холле ==========

Oh, I hope some day I’ll make it out of here

Even if it takes all night or a hundred years

Need a place to hide, but I can’t find one near

Wanna feel alive, outside I can’t fight my fear

(Billie Eilish & Khalid — Lovely)

Третья по высоте башня замка, башня Рейвенкло, была словно младшей сестрой в семье: «Ну и что, что я не самая статная из маминых дочерей? Зато самая толковая».

Лазурная гостиная мгновенно погружала любого вошедшего в шелк полного спокойствия: большие студенческие сборища никогда не устраивались в главном помещении факультета, напоминавшем читальный зал средневековой библиотеки, однако обставленный с усиленным комфортом. Неизменная деталь — камин, был обит здесь белоснежным гофрированным кафелем, бархатные диваны и кресла, словно разбегаясь от взрыва в центре комнаты, раскидались по углам, а центральное место принадлежало лакированным столам из дерева березы, за которыми каждый творил свои собственные произведения: от стихов до научных исследований. Если силой Гриффиндора был квиддич, то Рейвенкло производил на свет самый талантливых писателей, художников и ученых.

Пока в львиной гостиной ошивались фанатки волшебного спорта, Поттера и близнецов, а также участники многочисленных вечеринок, череда преподавателей, пытающихся приструнить зачинщиков хаоса, полчища домовиков, на чьи худые плечи ложился труд все это разгребать, и завхоз Филч, ищущий свою кошку, до винтовой лестницы Рейвенкло доходили лишь те, кто действительно стремился к Воронам.

В сложившейся культуре факультета издавна было заведено приглашать гостей глубже — в спальни или внутренние комнаты. Круглый зал же, наоборот, служил местом доступного личного пространства, он уносил в мир собственных мечт, пока заколдованный потолок, изображающий медленно вращающийся млечный путь, осыпал звездной пылью карнизы синих бархатистых гардин.

Холла любила сидеть здесь по вечерам, особенно на широком тисовом подоконнике, притащив плед из спальни. Непонятно, почему лучшей считалась гостиная Гриффиндора, ведь из нее не расстилался открыточный вид на озеро, которое каждый день словно становилось новым: мертвенно спокойным и черным, как мазут, иногда голубым, рябчатым. А в предрассветные часы, немалые из которых Холлой были прожиты все здесь же, — буро зеленым, словно суп из крапивы или оборотное зелье.

Девушка подобрала под себя ноги в белых гольфах и уставилась на горизонт. Успела ли она познать настоящее счастье или оно всё еще машет рукой из-за горизонта? Все кажется слишком блёклым лишь до момента, когда начинаешь разбирать на компоненты.

Имелись ли верные друзья? Одна Пэнси стоит нескольких. Трех Чжоу Чанг и пяти Мариэтт Эджком.

Были ли внешние данные? Какие-то — да. Достаточные, чтобы заинтересовать нескольких парней. Холла перебрала в уме все свои реальные и не начавшиеся романы и наскребла, вместе с Фредом и Норманом, семь человек за шесть лет. А сейчас и вовсе задыхается в руках самого важного из них…

Семья полная: с мамой, папой и даже собакой. И всё ещё (до поры) приличный личный счет в «Гринготтсе».

Звучит так, словно ей отсыпали поболее, чем многим другим в этом замке. Например, Полумне Лавгуд. Только почему все равно кажется, что где-то пробел?

Один вопрос не покидал русую голову девушки с заплетенной перед сном косой: почему Фред ни разу не поправил ее заблуждение насчет камелии? Молчат, они постоянно молчат! Никто из двоих ничего не объясняет, и только то, что самим выгодно, вылетает из их губ! Ей из-за этого пришлось действовать больше, чем когда-либо в жизни: взять себя в руки и проявить инициативу.

Посмотрев на собственные запястья, Холла увидела, как бьется одна из артерий, придавая пульсу визуальный рисунок, доступный глазу. Фред кусал это запястье, практически касаясь сердца. От него невозможно уйти добровольно, что бы он там ни говорил… Невозможно оторвать кожу от губ, образовать барьер закрывающейся дверью. Огненноволосый придет ночью, просочится через щели и стены в женскую спальню, нырнет под балдахин из голубого шелка и придавит собой стройное тело, заставляя содрогаться в фантомных запахах, касаниях, ласках. Как наркотик, перепрошьёт сны, скроив их в свою угоду, предоставляя право делать с ним все, что захочешь, пока рассвет не разорвет ночь первыми лучами.

«Я никому не скажу, что ты делала со мной…»

У каждой тени близнецовых спален свои причины просыпаться с их именами на губах. История Холлы была самой обычной из них.