Близнецы по разуму (СИ)

— Островский «Гроза», — правильно уловил ее мысль Ки-И-ас и покачал головой. — Я так и не понял, как подобное возможно. У нас, принято понимать и принимать.

— Счастливые вы существа.

Ки-И-ас улыбнулся, но бледно, из одной только вежливости, и поскольку не знал, что ему сказать, попятился к двери. И тотчас встал столбом, едва не столкнувшись с влетевшим в квартиру Киром.

— Ого! — он присвистнул. — Ангар. Для дирижабля. Ки-И-ас, я шучу, здесь круто. А по размеру на вскидку три моих квартиры!

Лера фыркнула и озвучила, хотя и не собиралась:

— Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…

— У меня такой же ангар, потому, Лерк, не зазнавайся и перестань цитировать классика. Я так понимаю, это еще не предел?

Ки-И-ас кивнул.

— Сбегаешь?

Ки-И-ас развел руками:

— Вынужден. Ты тоже можешь поприсутствовать.

— Я с ног валюсь, а в глаза надо вставлять спички, — сказал Кир. — Обойдетесь без меня.

— Расскажу, — пообещал Ки-И-ас и, поклонившись, вышел.

— Ну и какая у нас разнарядка? — Лера опустилась на диван.

— Три «О»: отсыпаемся, отдыхаем, осваиваемся, — сказал Кир. — И ты работаешь удаленно.

Лера кивнула и уточнила:

— Не скажу, что я против, но как долго?

— Пока я не поймаю эту мерзость.

— Главное, чтобы он тебя не поймал, — заметила Лера, — кстати…

Она похлопала себя по карманам и подала ему сложенный в четверо листок.

— Что за фараон? — Кир внимательно посмотрел на рисунок. С него смотрело существо, судя по пропорциям, невысокое, в меру изящное, с крупными миндалевидными глазами. Оно совершенно не походило на монстра, способного до смерти отделать Ки-И-аса и навести ужас, а потом и уничтожить братцев-акробатцев.

— Почему «фараон»? — поинтересовалась Лера.

— Ассоциативно. Я как-то нашел в паутине ролик, в котором нейросеть восстанавливала внешности исторических деятелей по скульптурам. Ну там Рамзеса, Клеопатры…

— Угу, — согласилась Лера. — И то ли я — так себе художник, чего, к слову, не отрицаю. То ли что-то с памятью моей стало. Он еще и на фанга непохож. И в тоже время я поклясться готова: напал на меня именно он, без прикрас и додумываний.

— Да… — протянул Кир, складывая рисунок и убирая в карман, — вполне может быть, но я подумаю об этом завтра.

— Уже сегодня, Скарлетт ты наша О’Хара.

— Если быть точным, часа через три. А ты чем займешься?

— Не усну, впечатлений слишком много. Я бы осмотрелась, но…

— В пень эти «но», — неожиданно для нее, сказал Кир. — Когда еще удастся поблуждать по «Сити»? Да и скучно, если ни с кем не познакомишься.

— Да?..

Кир кивнул, развернулся и поплелся в коридор.

— Ну ладно, — сказала Лера ему в спину, — даже если это у тебя с недосыпу, я такой шанс не упущу.

Глава 22

Спустя три часа, выспавшись, поразмышляв на тему «как я вляпался во все это и чем оно грозит», умывшись и приведя себя в относительный порядок, Кир вывалился в коридор. Тот оказался пуст, никто его не ждал, потому ничего не оставалось кроме пойти разыскивать собеседников самостоятельно.

Раньше здесь располагались квартиры сверхзажиточных горожан (только такие и могли себе позволить селиться в «Сити»), потом по району прокатилось несколько заказных убийств, и богачи предпочли переселиться в коттеджи за городом. Остались немногие, да и они согласились съехать, когда фанги положили глаз на небоскребы. В перераспределении собственности ни одного криминального случая не зафиксировали (и даже не заподозрили): кровопийцы вполне могли позволить себе выкупить здания целиком и у людского управления городом, и у убывших владельцев (те не слишком упрямились, получая достойные деньги и не желая иметь дело с новыми соседями).

Меж собой фанги взаимодействовали как-то по-своему, а вот с людьми очень быстро освоили товарно-денежные отношения и неплохо освоились в городе. Это ведь легко, когда необходимый и дорогостоящий ресурс течет в жилах и не требует навыков, умений, влития в коллектив и работы. Любой фанг становился богачом попросту регулярно посещая донорский центр и обменивая сангри на отчего-то ценимые «странными поедателями плоти» бумажки. Бумажки, на которые приобрести можно почти все, что понравится.

Долго искать Киру не пришлось: одна из дверей была приоткрыта, а раздававшиеся из-за нее голоса не вышло бы спутать с чьими-то другими.

— Нацизм… нацизм. А что это такое? — спрашивала Ижи, наверняка морщась. Она казалась Киру истым ребенком, несмотря на все пережитые злоключения. Только ребенок пытается докопаться до причин, по которым его кто-то не любит, и не понимает, причем здесь цвет кожи, национальность, вероисповедание или способ питания. — Мне кажется, это нормально: гордиться тем, что ты фанг или человек, или… ну не знаю, араб.

— То, что ты описываешь — национализм, и в нем, как по мне, нет ничего плохого, — сказала Лерка.

— И какая разница? — заинтересовался Ириз.