Блог добрых дел

– Твой блог? Э-э… нет, извини. Слишком много времени уходит на футбольные тренировки и наш проект для научной ярмарки.

Похоже на правду. Значит, скорее всего, это не Элтон. Оставалось ещё более двухсот подозреваемых.

– А что ты там написала? – спросил Элтон.

– Важно не то, что написала я, – важно, что написал об этом кто-то другой, – попыталась объяснить Эмма. – Это просто ужасно.

– Так удали это, и всё.

В его устах это звучало просто и легко.

– Но я уже все прочитала, – возразила она. – Поздно. Теперь это выжжено у меня в мозгу.

– Забудь. Понимаешь, каждый, кто пишет злобные комменты в Сети, просто боится сказать тебе об этом в лицо.

– Боится? – переспросила Эмма. – Меня?

– Наверное, – пожал плечами Элтон. – Иначе почему он или она запостили это без подписи?

В его словах был смысл. А если он или она боятся её – значит, ей уж точно не стоит бояться их.

– Кроме того, – попытался вселить в неё уверенность Элтон, – это всего лишь один коммент, мнение одного человека. Однажды мой учитель по фотографии написал в табеле: «Наверное, Элтону лучше чаще надевать очки – кажется, что его снимкам недостает чёткого фокуса». Я понимаю, что это подразумевалось как конструктивная критика, но поначалу ужасно обиделся. Я просто люблю, чтобы фото были как в дымке. Но в конечном итоге он поставил мне «А» и сказал, что мои работы просто авангард.

Эмма вспомнила, что видела несколько работ Элтона на выставке арт-проектов учеников в прошлом году и автопортрет удивил её своей размытостью. Оказывается, он сделал это нарочно!

– Ты прав, – кивнула она, обдумывая его слова. – Это всего лишь мнение одного человека, а не всей школы. А люди могут менять своё мнение.

Элтон переключился на другую тему:

– Именно! Если кому-то не нравится твоя музыка, он не обязан её слушать. – С этими словами он протянул ей один из наушников.

Она поднесла его к уху и услышала громкие звуки струнного квартета.

– Ты что, любишь классику? – с удивлением спросила она. Среди её сверстников не было никого, кому бы нравилась классическая музыка.

– Бетховен – мой любимый сборник, – сказал он. – Хотя в ду́ше я предпочитаю подпевать Моцарту.

Автобус подъехал к остановке, и Эмма поняла, что чувствует себя лучше. Разговор с Элтоном разложил всё по местам – голос одного человека не сильнее и не важнее её собственного. «Слово не камень…»

Дома она направилась прямо к компьютеру, пообещав себе, что только забьёт контракт для класса в блог и не будет скроллить и читать, не написал ли кто-то ещё что-нибудь. Но тут же поймала себя на том, что прокручивает ленту, и увидела свежую запись:

Эмма, ты просто спасительница! Сегодня после школы я поговорила со своими родителями о контракте насчёт возвращения домой к определённому часу. Я пообещала, что буду сообщать им, куда иду и с кем, и каждые два часа присылать СМС, чтобы они не волновались. Они согласились – и в следующую субботу я могу вернуться в 10 вечера! Я смогу пойти в кино с друзьями! И все благодаря тебе!

Эмма прочла комментарий ещё раз, потом в третий и в четвёртый – это же первое письмо от её поклонницы! Она смогла это сделать! Она кому-то помогла! Ей хотелось прыгать на кровати, но она подумала, что мама вряд ли это одобрит. Вместо этого она напечатала ответ:

Вот и отлично! Я так рада, что смогла помочь. Пиши, если будут вопросы или проблемы!

Обнимаю,

Эмма

Глава 8 Зависшая в воздухе

Никто в средней школе имени Джейн Остин не любил физкультуру, даже Эмма, которая была членом школьной теннисной команды и не считала, что упражнения – это испорченный макияж и причёска. Может, потому, что из сорока пяти минут урока тридцать уходили на скучную разминку, а не на спортивные игры.

– Я не могу двигаться, – простонала Хэрриет после двадцати прыжков «ноги вместе – ноги врозь». – Это просто пытка! – с этими словами она рухнула на пол спортзала.

Тренер Хокинс тут же засвистела в свисток.

– Подъём, Хэрриет! – пролаяла она. – Теперь отжимания. Давай двадцать раз!