Блог «Серп и молот» 2021–2022

История Брянского фронта, которая существует в современной историографии с 70-х годов прошлого века, началась не 16 августа 1941 года, когда Приказом Ставки был образован этот фронт, а в октябре 1957 года, на Пленуме ЦК КПСС, посвященном персональному делу Г. К. Жукова, после которого его из армии Хрущев турнул.

На том Пленуме Жукова особенно изощренно драли за откровенно скотское отношение к Андрею Ивановичу Еременко. Маршал Победы слишком ревностно относился к собственной славе, которая во многом из его же хвастовства и складывалась, ему нужно было существовать в качестве главного сталинградского героя, чему мешала фигура Еременко, командующего Сталинградским фронтом. К тому же Еременко имел неосторожность брякнуть, что насчет того, будто заслуга в разработке операции «Уран» принадлежит Жукову, сам Жуков «немного» надудел.

На том Пленуме, конечно, на заподозренного в бонапартизме Марса в хромовых сапогах спустили всех собак с подачи его бывшего кореша Хрущева. Но было и много справедливого. В том числе и насчет Еременко. С Еременко Жуков дал промашку. Он настолько охамел, что забыл — членом Военного Совета Сталинградского фронта у Еременко был Хрущев. И между ними с той поры были весьма добрые отношения. А может, не забыл, но считал, что после того, как помог Никите расправиться с «антипартийной группой», ему всё позволено. Оказалось, не всё.

А злобу на Еременко после Пленума 1957 года он затаил. И отомстил подло и низко. В соответствии со своей подлой натурой. Я считаю, что не напрасно Хрущев, такая же подлая тварь, опасался Жукова. От него всего можно было ожидать, человек реально, как выражаются, берега попутал.

Поэтому к Сталину, главному виновнику в «киевской катастрофе», не разрешившему отвод войск Юго-Западного фронта (что было по факту невозможно, как мы видели), маршал Жора пристегнул еще и Еременко, который обещал разгромить «подлеца Гудериана» и для этого был назначен командовать Брянским фронтом, преграждавшим путь танкам Гудериана в тыл Юго-Западного фронта.

И Жуков приводит в «Воспоминаниях и размышлениях» телефонный разговор с маршалом Шапошниковым, который в августе был в должности начальника Генштаба:

«— Лично я, — продолжал Б. М. Шапошников, — считаю, что формируемый Брянский фронт не сможет пресечь возможный удар центральной группировки противника. К сожалению, — добавил он, — генерал-лейтенант Еременко в разговоре со Сталиным клялся разгромить противника, действующего против Центрального фронта, и не допустить его выхода во фланг и тыл Юго-Западного фронта.»

Так и получилось. Еременко не сдержал обещания разгромить «подлеца Гудериана», в результате 2-я танковая группа немцев прорвалась в тыл Юго-Западного фронта.

Это всё ложь!!! Всё то, что в архивах подкрепляет эту ложь — фальшивки. Наглые и тупые фальшивки, состряпанные, вероятней всего, именно тогда, когда писались «Воспоминания и размышления» с целью подкрепления полностью ревизионистской историографии ВОВ, важной составной частью которой являются мемуары маршала Победы.

Как только я открыл карту с расположением частей Брянского фронта по состоянию на август 41-го года, у меня появилось подозрение, что генералу Еременко, когда он указывал своим армиям рубежи обороны для прикрытия войск Юго-Западного фронта, какой-то немецкий шпион подсунул под компас комфронтом топор. В результате его стрелка, которая должна была показывать на юг, стала указывать направление на восток.

Само расположение войск Брянского фронта не соответствовало той задаче, которая, якобы ставилась Еременко на отражение наступления Гудериана.

В полном недоумении я обратился к мемуарам самого Андрея Ивановича «В начале войны», изданным в 1965 году. Если верить тому, что написал Еременко, даже близко никто не ожидал удара Гудериана в тыл Юго-Западному фронту, Ставка предполагала, что 2-я танковая группа ударит с плацдармов, на которых она находилась, на Москву в обход Брянска: