Читаем Блог «Серп и молот» 2023 полностью

Сам процесс коллективизации, классовая борьба на селе во время нее — это тоже ушло в исследования из донесений и справок ОГПУ, по большей части. В этих Сборниках РОСПЭНа доклады ОГПУ о настроениях и выступлениях стали основой для характеристики состояния общества того времени. Но ОГПУ были мало интересны митинги и демонстрации за колхозы, это спецслужба, задачей которой являлось пресечение как раз антигосударственной деятельности, поэтому в своих докладах ОГПУ отражало именно такие проявления. Опираться, в основном, на доклады ОГПУ — это даже не однобокость, это антинаучно.

Чтобы понять до конца происходившее, оценить процессы, необходимо, разумеется, брать какую-то репрезентативную выборку по множеству колхозов, прослеживать их судьбу от момента организации на протяжении многих лет, до окончательного установления колхозного строя, по крайней мере, это нужно работать группам исследователей во многих регионах. И то, вопрос очень проблематичный. Например, первые коммунары (первый год колхоз имени 3-го полка связи был еще коммуной, потому что семьи красноармейцев приехали в голую хорольскую степь, выжить на первом этапе они могли только в коммуне) и колхозники моего родного села, точнее, их дети-пионеры, в местной школе создали музей о первых коммунарах и колхозниках. Пионерская дружина носила имя Ворошилова. Но потом случилась «антипартийная группа», колхоз был переименован в имени Ленина, а пионерская дружина в имени Зои Космодемьянской, музей первых коммунаров из школы убрали. Куда всё делось — неизвестно. Никого это уже не интересовало. Всё, практически, потеряли. Когда я писал «Троцкизм», со мной связывались земляки из Хороля, они попытались что-то найти в районном архиве, ничего не нашли, практически. Районный архив — это не безразмерный сарай, куда можно складывать папки документов без счета, многое просто было уничтожено…

Это всё нужно заново пытаться раскапывать, хоть по крупицам собирать. Даже если поставить себе задачу описать становление десятка-другого колхозов, то и тут один человек этого не сможет сделать. Это большая и трудная работа, да еще и очень недешевая, нужно прошерстить массу местных архивов и местной прессы тех лет. Если еще найдется, что шерстить.

Наконец, в 1934 году, после убийства С. М. Кирова, стало очевидным, что в ВКП(б) уже оформился и существовал троцкистский заговор, прямо говорилось, что с его выявлением ОГПУ опоздало на несколько лет. Но до 1934 года, собственно, почти весь период активной коллективизации, Сталин и его соратники не учитывали этот существовавший заговор, как фактор, влияющий на коллективизацию. И, судя по документам судебных процессов, троцкистская анти-колхозная деятельность во многом осталась вне поля зрения органов. Если сейчас изучать колхозное движение, то это нельзя игнорировать, это еще один важный аспект, который требует проведения огромнейшей работы. И в архивах, в том числе. Да, мы с товарищами смеемся, как нашу историю сочиняют по архивным тайнам. Но, одно дело, обнаружение в архивах секретных документов в расшитых делах лицами на гранты американских институтов, другое дело, настоящая архивная работа. А в наше время бесплатный доступ к документам такого рода в архивах может получить только сотрудник института истории РАН, как служащий государства. Но этому государству нужна реальная история социалистического государства? Несотрудники РАН, могут получить какие-то даже копии из архивов только за плату, а пустить вас в сами хранилища, чтобы вы свободно искали по фондам — даже не мечтайте.

Поэтому, написать книгу о коллективизации можно, конечно. Можно собрать с заинтересованных читателей даже деньги для работы в архивах, накопать там несколько сотен даже документов… но ценность этой книги будет ничтожной. Единственное, что получится — однобоко высветить какой-нибудь узкий вопрос. И всё. И разочаровать читателя книгой.

Да вон, мой «друг» Хисториан с кодлой таких же историков, собирались писать книгу про Голодомор, собрали с читателей деньги, полезли в архивы… деньги пустили на закупку трусов и резинок для ларька Хисториана, а про книгу забыли.

Поймите, что коллективизация — это не Большой террор, сляпанный в спешке изначально буквально из нескольких десятков липовых документов (с годами документов добавилось, в том числе и в архивах ФСБ. Да, в архивах ФСБ служили сплошь неподкупные чекисты на пенсии, которые от «Мемориала» ни копейки не взяли бы. Тем более, что и ответственности никакой за это нет), коллективизация — это целая эпоха на планете. Это даже целому Институту истории РАН, если он будет в советском государстве, работа на долгие годы.

Да, еще, конечно, потребуется теперь проведение экспертизы большого числа документов, введенных в оборот в таких Сборниках, как у РОСПЭНа. Это тоже невозможно в нынешнем государстве.

П. Г. Балаев на канале Соловьёв.Live

7 сентября, 2023 https://p-balaev.livejournal.com/2023/09/07/


https://youtu.be/cNMhpAFxRbs

Перейти на страницу:

Похожие книги

Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза
Как изменить мир к лучшему
Как изменить мир к лучшему

Альберт Эйнштейн – самый известный ученый XX века, физик-теоретик, создатель теории относительности, лауреат Нобелевской премии по физике – был еще и крупнейшим общественным деятелем, писателем, автором около 150 книг и статей в области истории, философии, политики и т.д.В книгу, представленную вашему вниманию, вошли наиболее значительные публицистические произведения А. Эйнштейна. С присущей ему гениальностью автор подвергает глубокому анализу политико-социальную систему Запада, отмечая как ее достоинства, так и недостатки. Эйнштейн дает свое видение будущего мировой цивилизации и предлагает способы ее изменения к лучшему.

Альберт Эйнштейн

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Политика / Образование и наука / Документальное