BLOGS

Но мощи святых есть и в церкви самой Хургады. Я там был на службе в храме семь лет назад и помню, что там есть мощи святого Игнатия Великого и великомученика Мины. Про себя я с сомнением подумал, что, пожалуй, это типичная туристическая «замануха». Откуда появилась такая мысль? Я только потом - гораздо позже - пойму, что, когда читал Житие Антония Великого, я проникся его интонацией, которая была такова: как бы подразумевалось, что все описываемое было очень-очень давно, что это в тех временах и тех местах, которые сокрыты от нас толщей веков, тысячелетий и «заиеруса-лимским путём в страны бусурманские». Вот я про себя и думал, что это поездка «по местам преданий», где для туристов выстроен маршрут, цель которого коммерческая и не иначе.

Вспоминалась поездка в Греции в монастыри Метеоры, которая оказалась поездкой, по сути, в музей, а не в живой монастырь. На Метеорах в толпах туристов, которым позавидовала бы и московская Красная площадь, со сплошной «шопинго-вой программой», нехристианский дух пробивал нас везде: во всех этих бесконечных остановках у каждой лавочки, где вперемежку стоит Христос рядом с гераклами, минотаврами и фавнами, а Матерь Божья среди магнитиков, вин, коньяков и оливкового масла. Где русская женщина-гид, под восторги и бесконечные благодарности автобуса, несла околесицу об утехах Зевса и интрижках Аполлона, а о монастыре зачастую рассказывала больше в том смысле, сколько здесь монахов сорвалось со скал и погибло, и, кажется, ни слова о том, сколько спаслось и молитвенно спасало христианский мир. Там я был заражён раздражением на гидов и сарказмом на «религиозные путешествия»... Этот скепсис поехал теперь со мной тёмной египетской ночью в горы Красного моря, к пещере святого Антония в скалах, до которой идти сквозь облака 1400 ступенек и... мёрзнуть от ветра и неожиданного холода (плюс 8). Где? В Африке!

Первое, на что мы с женой, удивившись, обратили внимание, и чему ничуть не удивился ещё один египетский сопровождающий, - в автобусе было всего четырнадцать человек. Это из десятков отелей, из сотен туристических групп. А с сопровождающим нам очень повезло. Он был тоже христианином, и звали его Мина.

Что такое 1400 ступенек? Если один этаж - это 16-18 ступенек, то мы поднялись на высоту примерно 80-го этажа. На самом деле, гораздо больше, потому что идёшь ведь не только по ступенькам, но и участкам горы, где ступенек нет совсем. А ещё не везде есть перила.

Ноги отказывали, дыхание сбивалось, и колотило сердце где-то в ушах, но каждый из нас шёл, наверное, с молитвой. Во всяком случае, мы с женой шли точно с молитвой. Все идущие в гору из нашего автобуса - русские, украинцы и литовцы -были людьми верующими, поэтому я думаю, что они тоже шли и молились.

На середине пути, там, где мы вошли в первое облако, как раз стоит часовенка и есть примерно пятидесятиметровая площадка. Можно перевести дыхание. Но мы не перевели - из облаков раздался смех, гогот и визгливые крики. «Бесы, не иначе, - перекинулись мы взглядами. - Даже если это люди, разве это нормальные звуки для этого места?» Визжащими и кричащими оказались арабские старшеклассники (не пишу «египетские», потому что точно сказать не могу, экскурсанты здесь бывают ведь и из Сирии, Иордании и других стран). У самой пещеры святого Антония Великого они вели себя так же, как на переменке в школе. Шутили, толкались, подтрунивали друг над другом. Пещера меня разочаровала, конечно. Ни тебе света, ни унитаза, ни дверей, ни телефона, ни холодильника. А если серьёзно, то пещера - это узкая-узкая щель в монолитную скалу, а внутри кромешная мгла, освещаемая пока только нашими телефонами и зажигалками. Голос изнутри настаивает, чтоб не толпились, проходили быстрее. Снисходительно кто-то для нас зажигает свечу. Совсем в глубину пещеры я уже не заходил, но жена моя, Наташа, пошла с арабчатами дальше и дальше. С ней, кажется, и женщины из нашего автобуса и несколько иностранок. Впечатлило её «маленькое чудо». Обладательница голоса во тьме, потрогав её за голову в платке, произнесла: «Russian? Put your head on the rock. (Русская? Положи свою голову на камень). Наташа положила, быстро уступив место следующему, но голос остановил. Невидимые руки взяли её голову и повторили: «Two minutes. Russian? Two minutes... (Русская? Две минуты)». Дело в том, что в самом низу пещеры все проходили мимо топчана святого Антония и его скального молитвенного столика. На топчан можно было присесть и даже прилечь. Для «рашен вумен», то есть для русской женщины, невидимый человек сказал, что ей можно две минуты. Не мгновение, не символические 3-4 секунды, а «ту минутс, рашен вумен, ту минутс.». Слишком далёк путь из России, и та арабка-христианка, наверно, по-своему оценила дальних паломников.