BLOGS

Я стоял наверху, смотрел с площадки вниз - в долину - и пытался себе представить, как тут жилось Антонию. И почему-то фантазий моих не хватало. Жёлтое безмолвие, серое безмолвие, палящее солнце, ночью звёздное небо своим бесконечным шатром. И молитва. Только внутренний мир, и диалог с Богом. Точно ведь «заживо погребённый».

Антоний Великий знаменит тем, что христианское монашество и первые общежительные монастыри начинал он. Это был второй-третий век от Рождества Христова. Антоний тогда уходил в пустыню и не думал создавать монастыри. Он просто раздал нищим всё своё немалое богатство, потому что был христианином, видел смерти молодых и богатых вокруг себя и глубоко проникся евангельским призывом Христа оставить всё и следовать Ему. Антоний хотел быть совершенным перед Богом.

Сначала он жил в пригороде Каира, этого ему казалось достаточным. Но однажды у его хижины женщины стирали бельё и разделись донага. Антоний сказал им, чтоб уходили и не смущали его. Но одна из женщин весело и беззлобно сказала ему: «Это тебе ведь надо... Ты нас не смущаешь, почему мы должны уходить? Хочешь жить отшельником и без плотских утех - иди в пустыню.» Антоний услышал в этой подсказке голос Бога.

Он первые годы был в пустыне один. Но всё чаще приходили люди, пытались жить и спасаться, молиться и уходить от мира. Многие не выдерживали. Антоний с горы видел, как то один пустынник не выдержит и, повредив душе, возвращается в мир, то другой умрёт без помощи от ран или простой болезни. Тогда ангел сказал Антонию, что этих разрозненных отшельников надо всё-таки организовать во взаимопомощи и укреплении друг друга. Так появился монастырь без стен. Отшельники один раз в неделю собирались на общую молитву, вместе трапезничали, делились хлебом и водой, а потом расходились опять по своим пещерам. Потом они построят храм прямо в скалах. Ещё через пару десятилетий, когда братии станет много, когда появятся и новые угрозы: то бедуины-разбойники, то пираты, то римские торговцы с вооружённой охраной караванов - решит Антоний, что пора строить и стены, а также скрытые пещеры.

Внизу, прижавшись монастырской известняковой щекой к горам, стоит семнадцать веков обитель Антония Великого, родоначальница монашеского опыта Христа ради и для спасения душ человеческих.

Но поначалу я не верил, что это та самая обитель. Мне всё казалось (особенно по тщательно отремонтированным внешним стенам монастыря), что всё это новодел для туристов, своего рода мемориал ушедшей христианской культуре Египта. Заходим под аркой в монастырь, перекрестясь, и тут же. лавочка. В смысле, не просто церковная лавочка, а в ней пирамиды, египетские кошечки, маски Тутанхамона и открытки. Всё это рядом с иконами святого Антония, ну, и, конечно, Христа и Божьей Матери. Где-то я всё подобное уже видел. Метеоры в Греции - сплошная торговля. «Я так и знал!» - с чувством глубокой досады я, почти ничего не разглядывая и больше почти ничем не интересуясь, выхожу из лавки. А тут ещё и старый-престарый монах с густой седой бородой и седыми усами выходит на крыльцо лавочки, как-то слишком театрально призывает нас всех ближе и начинает знакомство: «Я - монах Раис, я вас всех люблю.» Ага. аллилуйа. Сарказму моему нет предела. Ещё бы нас, таких дебильных покупателей всего и вся, не любить! Счас мы у вас закупимся по самое не могу.

Монах раис рассказывает о том, что в обители 118 монахов, из них человек 15 - это люди с научными степенями, есть несколько врачей, а потому обитель эта своего рода что-то типа нашего МЧС на всю округу - и спасатели, и кормильцы, и лекари. По тому, как наш сопровождающий Мина обращался к Раису, стало понятно, что они знакомы не первый год. Впрочем, Мина (на вид этому парню года 22-23) скоро и сам всё пояснил. Он рассказал, что. его воспитал Раис, что, сколько он себя помнит, Раис всегда был таким - седовласым старцем. Воспитал он его не в фигуральном смысле - то есть не на каком-то повороте судьбы, а с детства: и кормил, и одевал, и читать учил. Мы постеснялись спросить у Мины, что же случилось с его семьёй и родителями. Однако стали замечать, что и здесь, в монастыре святого Антония, и потом в монастыре святого Павла этот худенький паренёк ведёт себя не как гид, приехавший с туристами, а как послушник. И вино поможет принести, и пол подметёт за всеми, и под руку поможет старым монахам подняться на ступени. Он был здесь как дома. Он в духе здесь - он христианин.