Блок contra Есенин: что значит быть русским поэтом или Одна ночь Ивана Бездомного

Блок contra Есенин: что значит быть русским поэтом или Одна ночь Ивана Бездомного

― Лежите, лежите! Свет зажигать не надо. В темноте, знаете ли, спокойнее. Что вам до моего лица? А вы его все равно не увидите. Или испугаетесь, чего доброго... Не стоит, не стоит. Вы можете испугаться, конечно, гораздо сильнее, если посмотрите в зеркало как-нибудь поутру.

... Можно сказать, что врач; к врачам, надеюсь, вы привыкли. Диагноз у вас, сударь, на лице написан. Гордое имя российского писателя; как же, как же, наслышан... Та-ак... напряженная публицистическая деятельность, приведшая к сильному нервному переутомлению... О, прошу прощения; это из вашего будущего некролога, до этого еще не дошло... Конечно, не готовы. Успокойтесь. Как это говорили... дайте вспомнить... а! вот: Родина вас не забудет. Родина в опасности?.. Ах, вы о духовной опасности... На пороге новой революции? Да вы в прошлой еще не разобрались, к чему вас еще новая?

Знаете, давайте сразу договоримся: вы ― ничего не знаете по определению, да и не можете знать. А вот от того, что узнаете, зависит, что с вами будет дальше... О вечных русских культурных ценностях?..

Хорошо. Будем играть по вашим правилам. Хорошо. Разобьем фразу на слова. «Вечные», «русские», «культурные» и ― «ценности».

Ну, для вас лично ― вечность будет, как у Блока Александра Александровича:

Умрешь ― начнешь опять сначала,

И повторится все, как встарь...

Простите за специфический юмор. Ну, да это и к лучшему... Вот Александра Александрыча помянули, а он нам пригодится.

Ах, люблю я поэтов! Забавный народ... Это? А это из другого. Да был такой, Есенин.

... Что? Великий русский... Без штампов, дорогой мой, давайте без штампов... Да, мы ведь договорились ― вы ничего не знаете, а слово «русский» мы еще не разбирали.

Вот и чудесно.

Вечный, вечное... В контексте культуры так говорят о явлении, которое становится определяющим для дальнейшего хода этой самой культуры... Да, тут я с вами соглашусь, культура бывает разная, она сама может быть вечной и временной. Нет, временная ― совсем не шелуха, нет; просто есть шедевры, эталоны, они ― навсегда, они от времени не зависят, хотя и несут на себе его печать, отблеск пламени, если угодно... да-да, к вопросу о революциях... Так, продолжим. А есть памятники времени, артефакты, в полной мере впитавшие особенности эпохи, но самостоятельной культурной ценности не несущие... Так вот. Видите ли, культура (ну, да, да, поэзия тоже, как часть; после об этом, после) вечна, если она ― о вечном, а в фактическом, преходящем, ищет образующие элементы этого вот самого вечного. Несомненно, homo sapiens не в райской вечности пребывает, а в коловращении превратностей исторических, а потому тот же Александр Александрович писал: «... в эпохи бурь и тревог нежнейшие и интимнейшие стремления души поэта также преисполняются бурей и тревогой». Но нельзя забывать ― история и пертурбации оной (ну да, да, и революции...) есть средство, средство и еще раз средство... Да, единственное. Но цель ― иная. И цель эта все средства оправдывает. Иначе поэт из певца, ведущего народ, превращается в певца среди толпы... Кстати, вот вам из того же Блока, если забыли:

Но ты, художник, твердо веруй

В начала и концы. Ты знай,
Где стерегут нас ад и рай.
Тебе дано бесстрастной мерой
Измерить все, что видишь ты.
Твой взгляд да будет тверд и ясен,
Сотри случайные черты...

А толпа ― явление всенепременно историческое, имеет форму абсолютно изменчивую, в отличие от народа, если угодно ― паствы поэтов, только где он, этот народ? в толпе до него не докричишься... Здесь подстерегают и опасности -

В толпе всё кто-нибудь поет,

Вот ― голову его на блюде
Царю плясунья подает...

Дальше можно не продолжать, верно?.. Ну, по крайней мере, эта смерть прекрасна, ибо личность превыше всего... Не спорьте, а то уйду!.. Ах, так?! Ну, теперь точно не уйду, из принципа.

О чем бишь я...

Певец среди толпы ― не самое страшное. Самое страшное ― певец, толпу воспевающий. Хоть бы и искренне, из лучших побуждений.