Блок

– Ничего, – выдыхает она, засовывая древний пистолет за пояс шорт. – У нас ничего нет! Они были повсюду. Хэппи отправляет в город все больше и больше солдат.

– Что случилось? – спрашивает Игби, но не успевает он продолжить, как из люка появляется вторая девушка, и пока она осторожно спускается, я замечаю ее выпуклый живот – она беременна. Приземлившись, она убирает с глаз черные, мокрые от пота волосы. Ей около шестнадцати, и, кажется, она злится.

– Носители повсюду, и солдаты. Нам повезло, что выбрались живыми, – рассказывает она, переводя на меня сердитый взгляд. – Ты, должно быть, Лука? Много слышала о тебе. Я Самира Диб.

– О, ты Самира, – отвечаю я, в ответ беременная девушка поднимает бровь.

– Значит, ничего? – спрашивает Под. – Ни еды, ни воды?

– Ничего, – отвечает Пандер.

– А процессор? – спрашивает Игби.

– Ты понимаешь, что значит «ничего»? – уточняет Самира с, казалось бы, искренним любопытством, запихивая в рюкзак раннюю модель УЗ-винтовки.

– Ладно, – отвечает Игби, – давайте вернемся на базу и составим план.

Мы снова пробираемся через канализацию обратно в ванную комнату, где Рен и Кина все еще валяются на полу. Я поднимаю Кину и кладу ее на одну из кроватей. Под и Игби перекладывают Рен на другую.

– Ладно, мистер Сострадание, – начинает Игби, переводя взгляд с меня на Рен, – если не запирать ее, то что ты тогда предлагаешь с ней делать?

Какое-то время я раздумываю над его вопросом.

– Ей нужны время и отдых. Она пережила ад. Мы должны дать ей шанс оправиться от всего этого.

В конце концов Игби кивает.

– Ты прав, – говорит он, – отведем ее в кладовую при входе в библиотеку, подальше от всех остальных, но не будем запирать ее или связывать. Я обсужу с доктором О лечение и узнаю, какие лекарства ей понадобятся.

– Спасибо, – благодарю я.

Игби наклоняется ко мне:

– Между нами, Лука, я не особо доверяю этой сумасшедшей докторше.

– Почему?

– Сам подумай: она не дышит, и, гарантирую, у нее нет сердцебиения. В ней больше технологий, чем в Плодожоре. Она Совершенная.

– Как и Рен, – отмечаю я.

– Но Рен не умеет удалять технологии Совершенных хирургическим путем без помощи роботов. Доктор Ортега – Совершенная более высокого уровня.

На секунду кажется, что мой мозг пытается собрать воедино какую-то картину, что-то про доктора Ортегу. Такое ощущение, будто я ее знаю, словно я ее уже встречал, но где? Когда? Я отбрасываю эту мысль, списывая ее на усталость и загруженность.

– О чем ты? – спрашиваю я. – Ты же не думаешь, что она работает на Хэппи?

– Я просто смотрю на факты, – пожимает плечами Игби, – вот и все.

Под и Игби поднимают кровать Рен и несут ее через библиотеку в кладовую.

Все еще чувствуя сонливость после успокоительного и операции, пытаясь осмыслить то, что Игби сказал о докторе О, я прохожу в библиотеку и сажусь в неудобное кресло.

Новая девушка, Самира, стягивает через голову белую футболку. Оставшись в одном спортивном топе, она стоит и тычет пальцем в окровавленную дыру на футболке.

– Вот черт! – ворчит она. Опустив взгляд на свой выступающий живот, она обнаруживает неприятную на вид рану. – Черт возьми! – повторяет она. Самира идет туда, где спит доктор Ортега, берет бутылку с коричневой жидкостью, хирургическую иглу и нитки из аптечки, лежащей на полу, и, вылив немного жидкости на рану, начинает ее зашивать.

Чуть выше хмурой от сосредоточенности складки между бровями я замечаю небольшой горизонтальный шрам и понимаю, что это шрам от удаления паноптической камеры. Я оглядываю бывших заключенных Аркана и отмечаю, что у них нет шрамов, наши исцеляющие способности стерли все признаки операции по удалению паноптических камер.

Я встаю и подхожу к девушке, не зная, что сказать, пока, наконец, не решаюсь заговорить:

– Самира, верно?

– Ага, – отвечает она, не поднимая глаз, вонзая изогнутую иглу глубоко в кожу с одной стороны раны и проталкивая вверх с другой. – Зови меня просто Сэм.

– Хорошо, Сэм, – продолжаю я. – Не мог не заметить, что ты беременна. Ну, в смысле, сильно беременна и… мне кажется… ну, то есть… может, тебе не стоить выходить в город на разведку?

Самира замирает, и шуршащий звук нити, протаскиваемой сквозь кожу, прекращается в тот момент, когда она встречается со мной глазами.

– Эй, как тебе такая идея, Лука: занимайся-ка ты, черт возьми, своими делами, а?

– Эй, слушай, я лишь хочу сказать…

– Что? Забеременеть во время апокалипсиса опасно? Слава Последним богам, что ты был здесь и предупредил меня.

– Я не хотел… Я имел в виду, что…

– Круто, просто помолчи, ладно? Думаешь, я не знаю, что это рискованно? Думаешь, мне нужно, чтобы какой-то мальчишка указывал мне, что делать, а что нет?

– Нет, – отвечаю я, подавляя нахлынувшее на меня смущение, – конечно, нет. Не знаю, почему я решил, что мне лучше знать, – говорю я, виновато улыбаясь.

Сэм не сводит с меня глаз, держа нить по-прежнему натянутой.

– Чего ты хочешь? Похлопать тебя по спине за то, что дело говоришь?

– Типа того, – отвечаю я. – Все так печально?

Самира вздыхает, смеясь:

– А теперь можешь идти и садиться.