Читаем Петля будущего полностью

Петля будущего

Так ли ты представлял себе далекое будущее?Аркан – тюрьма высоких технологий. Лука Кейн – заключенный 9–70–981, теперь всю жизнь его ждет безрадостное существование в звуконепроницаемой камере-одиночке. Дни предсказуемы до тошноты: обед по расписанию, час прогулки в одиночестве, из собеседников – надзиратель Рен и голос операционной системы. В запястья вживлены магнитные кабели, а в грудь вшито взрывное устройство, которое разорвет его сердце на куски, если он попытается сбежать.Мир давно прогнил насквозь: теперь живой человек – ничтожество, всем управляет система, а заключенных используют как расходный материал. Ежедневно из Луки тянут энергию наноботы, а раз в полгода на нем проводят тесты новых протезов для киборгов. Ни единого шанса на спасение.Но он должен вырваться на свободу, найти свою семью и выяснить, кто в ответе за мировой хаос! И когда система дает сбой, Лука решает воспользоваться моментом. Вот только знает ли он, что творится в мире за пределами Аркана? Не являются ли стены тюрьмы его единственной защитой от ужасов реального мира?

Бен Оливер

Фантастика18+

Бен Оливер
Петля будущего

Для Сары: извини, в этой истории драконов нет.

Жизнь кипела в нем, вставала бурным разливом, и каждый мускул, каждая жилка играли, были в огне, и радость жизни претворялась в движение, в эту исступленную скачку под звездами.

ДЖЕК ЛОНДОН

«ЗОВ ПРЕДКОВ»

Original English language edition first published

in 2020 under the title THE LOOP by The Chicken House,

2 Palmer Street, Frome, Somerset, BA11 1DS

The Author/Illustrator has asserted her moral rights.

Перевод с английского К.В. Руснак

День 736 в Аркане

Жатва начинается, и остается лишь страх. Так все и происходит, каждую ночь в одно и то же время.

Проходят минуты или даже часы – сложно сказать, – и в какой-то момент у меня начинаются галлюцинации.

Мой разум растворяется в боли и панике, и вот я уже за пределами камеры. Я стою на крыше Вертикали «Черная дорога» – башни с километр в высоту, где я когда-то жил. Светловолосый мальчик что-то кричит, пытается достать пистолет из кармана, отступая к краю здания, в то время как девушка в маске ведьмы подходит к нему все ближе и ближе. Если я ничего не сделаю, он убьет ее.

– Отойди! – кричит он, голос его дрожит от ярости и страха.

Еще один рывок, и вот ему удается достать пистолет из кармана. Он делает шаг назад, увеличивая расстояние между собой и девушкой в маске, и направляет пистолет ей в лицо.

Жатва заканчивается, и я открываю глаза. Я лежу, полностью истощенный, на твердом бетонном полу моей крошечной серой камеры. Сердце бьется громко и быстро, отражаясь эхом от стен прозрачной стеклянной трубы вокруг меня.

Я пытаюсь подготовиться к тому, что будет дальше, пытаюсь задержать дыхание, но времени нет. Вода хлещет с потолка мощным потоком, и я почти уверен, что задохнусь. Мои легкие горят, а труба продолжает заполняться водой с химикатами. Мое истощенное тело умоляет меня вдохнуть кислород, но если вдохну, то умру.

Спустя, кажется, лет сто в полу открывается решетка, и стекающая вода под давлением прижимает меня к полу. Вода ушла, я лежу, хватая ртом воздух и пытаясь откашляться.

Затем приходит горячий воздух: струя непрерывного ветра, горячего настолько, что он практически обжигает мою обнаженную кожу.

Наконец одежда на мне высыхает, поток воздуха прекращается, труба поднимается обратно в потолок до следующего дня, а я, не в состоянии пошевелиться, так и остаюсь лежать на холодном полу.

В Аркане это единственное подобие душа, на которое можно рассчитывать, – утвержденная правительством пытка водой, имитирующая утопление.

Скоро пойдет дождь. Каждую ночь, несмотря на боль после жатвы энергии, я заставляю себя не спать, чтобы посмотреть на дождь. Он начинается в полночь – спустя полчаса после завершения жатвы – и льется стеной, словно муссон, на протяжении тридцати минут.

– Хэппи [1], поговори со мной, – выдавливаю я, задыхаясь, и экран на стене оживает.

– Да, заключенный? – отвечает мне спокойный, почти умиротворяющий женский голос.

– Состояние жизненно важных органов? – командую я.

– Сердцебиение двести один удар, замедляется. Давление крови сто сорок на девяносто. Температура тридцать семь и две. Частота дыхания сорок один…

– Хорошо, хорошо, – прерываю я, – спасибо.

Я встаю – от такого простого действия ноги дрожат и сводит мышцы. Я осматриваю камеру и постепенно успокаиваюсь: те же четыре серые стены, голые, только в одной из них дверь тридцать сантиметров толщиной, на другой – экран и крошечное окно в задней стене; односпальная кровать с тонким покрывалом и тонкой подушкой; унитаз из нержавеющей стали в углу и раковина рядом с ним; стопка книг да стол, приваренный к полу, – вот, пожалуй, и все.

Подняв глаза на затемненный экран, вижу, что через пять секунд наступит полночь, а я, кажется, еще не до конца оправился. Изнуренный, я заставляю дрожащие ноги двигаться, подхожу к задней стене и сквозь крошечное прямоугольное окно устремляю взгляд на небо.

Я до сих пор дышу так тяжело, что мне приходится слегка отстраниться, чтобы стекло не запотевало.

Перейти на страницу: