Блок

– О чем ты? – отвечаю я, ускоряясь.

Мы проходим через вестибюль отеля к лифту. Я нажимаю кнопку вызова, жду.

– Встретимся на улице, – говорит Малакай, оглядываясь в сторону выхода. – Чувствую себя странно, хочу поскорее выбраться отсюда.

– Что значит «чувствую себя странно»? – спрашиваю я. – Здесь же невозможно ничего чувствовать.

– Не, голова просто устала.

– Ладно, – говорю я, – увидимся на той стороне.

Подъезжает лифт, я захожу внутрь, а Малакай идет к выходу. Я вижу, как он стоит перед изысканно украшенными дверями, разглядывая узоры на матовом стекле, затем тяжелая решетка лифта закрывается, и меня уносит вверх.

Пока я стою в шатком старом лифте и наблюдаю, как загораются цифры, когда мы проезжаем этаж за этажом, я чувствую, как меня охватывает спокойствие, своего рода безмятежность, чувство безопасности.

Я улыбаюсь старому лифтеру; его не сходящая с лица ухмылка становится шире.

– Надеюсь, в этот раз он не упадет, – говорю я, и старый лифтер едва заметно кивает в ответ.

Лифт, сотрясаясь, останавливается, я выхожу и направляюсь к комнате Молли. Еще более странные персонажи видеоигр поглядывают на меня из щелей в дверях, тараканы передо мной снуют туда-сюда и разбегаются в разные стороны.

Я стучу в дверь Молли и жду, прислушиваясь к скрипам и стонам этого странного места.

Дверь открывается, Молли улыбается мне:

– Привет, Лука, – говорит она, и в голове снова мелькают слова о том, что надо быстрее убираться отсюда, но я никак не могу за них ухватиться.

– Молли, послушай, – начинаю я, – прости меня… за отца. Мне очень жаль, что ты так об этом узнала.

– Ах, это, – отвечает сестра, улыбка на ее лице слегка подрагивает, а затем снова оживает. – Это ужасные, ужасные новости, но, думаю, в глубине души я знала, что он никак не мог выжить.

«Все это неправильно, – думаю я. – Почему она вдруг так спокойна? Как она так скоро смирилась с… с…» Но мысль угасает, и меня самого охватывает чувство безмятежности.

– Все это так ужасно, согласна? – спрашиваю я.

– Ужасно, – отвечает она, – ужасно и страшно. Так много людей погибло.

– Очень много, – отвечаю я, и где-то глубоко-глубоко в моем подсознании звенит звоночек, что-то не так.

«Когда окажешься внутри… выбирайся оттуда быстрее… выбирайся быстрее… выбирайся…»

– Думаю, – говорю я невероятно спокойным голосом, – думаю, нам пора уходить, Молли.

– Уходить? Но зачем? – спрашивает она. – Здесь так хорошо. Все наши друзья здесь.

– Все наши друзья здесь… – повторяю я, но затем вспоминаю Пандер, Игби, Акими и Пода.

– Все наши друзья, – повторяет Молли, – и мы можем танцевать, слушать музыку и быть рядом с ними.

– Молли, – говорю я теперь медленным и мечтательным голосом, – помнишь, что ты сказала мне, когда вошла в капсулу?

– Нет, – она улыбается, – а что я сказала?

– Не могу вспомнить… вроде «выбирайся». Кажется, ты сказала «поскорее отсюда выбирайся».

– Зачем бы я стала такое говорить? – спрашивает сестра, на лице ее появляется озабоченность. – Здесь мы в безопасности, Лука, и у нас есть все, что нам нужно.

– Но мы с Малакаем, – говорю я, указывая на лифт, – мы уходим.

– Зачем?

Я раздумываю над ответом, действительно раздумываю.

– Не могу вспомнить.

– Там так опасно, Лука. Тот реальный мир забрал нашу мать и нашего отца, убил всех, кого мы любим. А здесь мы в безопасности. В Чистилище безопасно.

– Ты права, – говорю я, и отдаленный голос подсознания уже слишком далек, чтобы его услышать. – Ты права. Здесь мы в безопасности. Нужно остановить Малакая, пока он не ушел! Там опасно.

Я поворачиваюсь и пытаюсь бежать обратно к лифту, но такое ощущение, что бежать нет смысла, поэтому я иду к лифту и терпеливо жду, когда он прибудет.

Я еду вниз в тишине, лифтер улыбается; джазовая музыка становится все громче по мере того, как мы приближаемся к вестибюлю. Я выхожу и сам себе удивляюсь, зачем я сюда пришел?

«Не дать Малакаю уйти», – думаю я и киваю.

Я смотрю на двойные двери отеля, те, что ведут к выходу из Чистилища, и вижу, что Малакай все еще стоит там.

– Малакай! – зову я.

– О, Лука, – отвечает он, – привет.

– Думаешь выйти?

– Думал… да… Просто смотрю на узоры на этом стекле, – друг указывает на золотой рисунок из переплетенных лоз, украшающий стекло. – Такие замысловатые.

– Красиво, – соглашаюсь я.

– М-м-м, – отвечает он.

И мы стоим там какое-то время, любуясь узорами на дверях.

– Может, пойдем послушаем музыку? – предлагаю я.

– Музыка, да, – Малакай поворачиваясь ко мне и улыбается. – К ней правда привыкаешь.

И мы направляемся к бару, проходя мимо администратора, который приветствует нас в отеле «Чистилище» и говорит, что это отличное место для отдыха.

День 2 в чистилище

В редкие моменты прояснения сознания я пытаюсь понять, как долго мы с Малакаем находимся в этом месте.

Время трудно отследить, если ты никогда не устаешь, не испытываешь чувства голода, не видишь рассветы.