Блок

– Они идут за нами, Малакай, – говорю я, – Пандер, Под и Игби, все они. Они отправились искать Исчезнувших, а когда найдут, то отправятся в Чистилище, а отсюда уже не выбраться.

– Пандер… – повторяет Малакай, и по его глазам я понимаю, что он узнал это имя, – и Игби… Боже мой, Рен! Лука, что мы наделали? Нужно уходить!

– Неужели вы решили покинуть нашу маленькую общину? – раздается голос доктора Прайса за спиной.

– Какого черта вы все время подкрадываетесь ко мне?! – взрываюсь я.

– Мне очень жаль, – отвечает доктор, – но я услышал, что вы двое собираетесь уходить.

– Верно, – отвечает Малакай все еще мечтательным, но уже более решительным голосом.

– Но, господа, я думал, мы это уже обсудили. Ничего хорошего не выйдет, если покинуть Чистилище.

– Но они идут за нами, – говорю я.

– Кто идет? – спрашивает Этсетера Прайс.

– Наши… – воспоминания снова исчезают.

– Да к черту! – не выдерживает Малакай и бьет доктора ногой в грудь, отправляя его аватар к стойке регистрации.

– Малакай! – восклицаю я, потрясенный действиями моего друга.

– Заткнись, – отвечает он, хватает меня за запястье и распахивает двойные двери.

На улице ничего нет, нас поглощает бесконечная тьма.

День 1 вне чистилища

Я чувствую, как кровь снова заполняет мои вены.

Онемение проходит, когда жидкость стекает из капсулы. Я снова начинаю дышать, легкие в груди вздуваются, как воздушные шары на параде.

Мне холодно, очень холодно.

Капсула открывается, когда иглы выходят из моих бедер, и я падаю на пол, дрожа и пытаясь привыкнуть к этому реальному миру: ни пикселей, ни неписей, и я снова способен чувствовать.

Рядом на полу лежит Малакай, он перекатывается на спину, крича от боли, и тянется руками к ранам, где раньше были глаза.

Я подползаю к нему и кладу руку ему на грудь.

– Малакай, – говорю я хриплым голосом, – ты в порядке?

– Как больно! – кричит он, убирая руки, и я вижу разорванную кожу и плоть его пустых глазниц.

– Мы можем вернуться в Чистилище, – говорю я, – давай вернемся.

И сказав это, я задумываюсь, зачем мы вообще оттуда выбрались.

– Нет, – рычит Малакай.

– Но там безопасно, – говорю я, безуспешно пытаясь затащить его в капсулу.

– Нет! – кричит он. – Это адское место.

– В смысле? – недоумеваю я. – Это наше убежище.

Теперь Малакай хватает меня. Он куда сильнее, чем может показаться, для молодого человека в болезненной агонии, только что вышедшего из криокамеры.

– Нужно убираться отсюда.

– Ты спятил! – отвечаю я, пока он тащит меня за собой. – Тебе не обязательно так мучиться! Никто не должен больше страдать!

– Лука, подумай о своих друзьях, о людях, которые прошли с тобой через все это. Подумай об Акими, Пандер, о Поде и Кине.

И снова в синапсах в моем мозгу всплывает память. «Да, надо выбираться отсюда быстрее!»

– С этим местом что-то было не так, да? – спрашиваю я.

Наконец, Малакай отпускает меня. Он лежит на спине, тяжело дыша, и кивает.

– Да, с этим местом что-то неладное. Я запутался и сейчас не в состоянии соображать, но мы не можем туда вернуться.

– Надо ухватиться за воспоминания о друзьях, пока не придем в себя, хорошо? – предлагаю я все еще задумчивым, рассеянным голосом, каким он был в Чистилище.

– Да, – отвечает Малакай, из-за боли от вырванных глаз его голос звучит, как рычание, – нужно держаться за счастливые воспоминания.

Мы лежим в тишине. Я начинаю повторять имена своих друзей снова и снова, чтобы не забыть, почему я покинул то место, которое сейчас мне кажется таким прекрасным. «Пандер, Под, Акими, Игби, Рен, Кина».

Я повторяю их имена снова и снова, пытаясь сохранить трезвость ума, чтобы не думать о моей комнате на шестнадцатом этаже, о музыкальной группе, играющей прекрасную музыку, об оставшихся там друзьях.

– Пандер, Под, Акими, Игби, Рен, К… – но в этот раз меня прерывает звук открывающейся криокамеры.

Я переворачиваюсь на холодном полу и наблюдаю, как из капсулы в седьмом или восьмом ряду от моей стекает жидкость. Капсула открывается, и на пол падает человек. Я наблюдаю, как он, тяжело дыша, постепенно восстанавливается после Безопасной смерти. Наконец, человек встает и на трясущихся ногах медленно приближается ко мне. Когда он выходит на свет, я вижу, что это Этсетера Прайс.

– Мистер Баннистер, мистер Кейн! – он отличается от своего аватара: выглядит старше, не столь обаятелен и любезен. – Вы покинули нас так внезапно.

Его голос хоть и дрожит от холода, но остается властным.

– Пандер, Под… Рен… Кина, – твержу я, стараясь не отвлекаться на доктора.

– Должно быть, произошло какое-то недоразумение, – продолжает доктор Прайс. – Там внутри вы были в безопасности.

– Пандер… Кина… Кина…

– Лука, давай поместим мистера Баннистера обратно в криокамеру, а потом все вместе вернемся в Чистилище.

– С этим местом что-то не так, – отвечаю я ему.

– Нет, мистер Кейн, с помощью Чистилища мы победим Хэппи.

– С помощью Чистилища мы победим Хэппи, – повторяю я в замешательстве.

– Мы побеждаем Хэппи, ничего не делая.

– Так мы побеждаем Хэппи, – повторяю я.

– Возвращайтесь, Лука, Малакай, там ваши друзья.

– Да, – отвечаю я, поднимаясь, – я снова буду с друзьями.