Блокада. Книга 5

Единственная эта встреча произошла в кабинете Жданова, Сам он сидел у торца стола для заседаний. Справа расположился Мерецков. Остальные стояли. Их было трое: начальник разведотдела штаба округа Евстигнеев, начальник штаба 7-й армии комбриг Иссерсон и еще один комбриг, сухощавый, подтянутый, несколько выше среднего роста, с тщательно расчесанными на пробор волосами и коротко подстриженными усами, Этот комбриг все время молчал – не проявил себя ни словом, ни жестом. Докладывал Иссерсон, которого в ту пору считали в военных кругах серьезным теоретиком планирования современных боевых операций. О том, что план артиллерийского обеспечения прорыва «линии Маннергейма» разработал молчаливый комбриг, Жданов не знал. Об этом только теперь, три года спустя, доложил ему Евстигнеев, которого он сам спросил, знаком ли тот с генералом Говоровым…

…Жданов посмотрел на круглые стенные часы. Сколько уже раз с начала войны смотрел он на них – то с тревогой, то с надеждой, то с нетерпением!

Сейчас в его взгляде отразилось нетерпение: Говорову пора было появиться.

На протяжении двух суток, истекших после разговора с Генеральным штабом, Жданову удалось собрать некоторые дополнительные данные о Говорове. Он, кажется, из крестьянской семьи, но был студентом Петроградского политехнического института. В первую мировую войну – офицер. В годы гражданской войны перешел на сторону Красной Армии. Командовал артиллерийскими подразделениями и частями. Уже в звании комбрига стал слушателем Академии Генерального штаба. Выпущен из нее досрочно и назначен был преподавателем в Артиллерийскую академию имени Дзержинского. Затем служил в Главном артиллерийском управлении. Почти с первых дней воины – начальник артиллерии Западного направления. За участив в гражданской войне награжден орденом Красного Знамени, за финскую кампанию – Красной Звездой. Два ордена Ленина – за бои под Москвой. С какого года в партии? Нет, он беспартийный.

…Хватит ли у этого профессионального артиллериста опыта, чтобы командовать уже не армией, а целым фронтом?

«Впрочем, – поправил себя Жданов, – теперь уже не фронтом…»

Телеграмма о том, что Говоров вылетел из Москвы, поступила утром. Встречать его выехал начальник штаба Гусев и час назад сообщил с аэродрома, что командующий прибыл. Пережидать на аэродроме очередной обстрел города Говоров не пожелал. Но почему же он не появляется?

Жданов начал нервничать. А когда стрелки часов приблизились к семи, Жданов поручил Кузнецову установить точно время отъезда Говорова и Гусева с аэродрома. Оттуда доложили, что они отбыли в 17:35.

Путь от аэродрома в Смольный на машине, снабженной всеми существующими в Ленинграде пропусками, не мог занять более сорока минут. Чем же вызвана задержка?

Жданов постарался переключить мысли на очередные неотложные дела Ленинграда. Их была уйма. Заготовка торфа, ставшего сейчас единственным топливом для электростанций. Дальнейшее расширение производства на Кировском заводе – изготовление и ремонт артиллерийских орудий и танковых моторов. Торжественная передача в действующую армию мощного бронепоезда «За Родину», изготовленного рабочими вагонного и паровозного отделения Витебского железнодорожного узла, Восстановление водопровода и канализации…

Но о чем бы ни думал в эти минуты Жданов, он непроизвольно поглядывал на часы и в половине восьмого забил тревогу: позвонил в штаб МПВО и Управление НКВД, приказал немедленно выяснить, не пострадали ли при последнем артобстреле какие-либо легковые автомашины и какие именно.

Прошло еще пятнадцать минут напряженного ожидания, и, когда Жданов снова схватился было за трубку аппарата прямой связи со штабом МПВО, дверь его кабинета раскрылась, на пороге показался Гусев.

– Что случилось?! – рассерженно и вместе с тем обрадованно спросил Жданов, подаваясь над столом вперед.

– Погнал за Нарвскую, – вполголоса ответил Гусев и тут же отступил в сторону, застыл, вытянув руки по швам. Следом за ним в кабинет Жданова шел Говоров.

Жданов еще издали впился взглядом в лицо генерала. Да, те же усы щеточкой, и темные, с проседью волосы разделяет безукоризненный пробор.

Жданов встал из-за стола и пошел навстречу генералу.

– Здравствуйте, Андрей Александрович, – глуховатым, спокойным голосом произнес Говоров, останавливаясь посредине большого кабинета.

– Здравствуйте, Леонид Александрович, – ответил Жданов и протянул ему руку. – Добро пожаловать. Я уже начал волноваться, не случилось ли чего-нибудь по пути с аэродрома.

– Нет, – все так же лаконично откликнулся Говоров, но, чуть помедлив, пояснил: – Я попросил начальника штаба сделать круг по городу. Давно не был в Ленинграде.

– Во мне пока нет необходимости? – негромко спросил Гусев, обращаясь одновременно к Жданову и Говорову, но больше, пожалуй, к Говорову.

– Попрошу вас… как договорились, – слегка поворачивая голову в сторону Гусева, сказал Говоров.

– Слушаюсь, товарищ командующий, – ответил тот, переводя взгляд на Жданова, и только после его разрешающего кивка удалился из кабинета.