Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Команду над нами принял молодой лейтенант, явно смущающийся при виде такой команды.

Многих девушек провожали родные, шуму, суматохи не было конца, чем мы и воспользовались, и, когда наконец строй двинулся – нырнули в сторону. Отстав немного, мы забежали в один магазин, потом в другой, пока, наконец, у нас в руках не очутился хлеб на несколько дней, масло, колбаса и 300 г гороха. Сначала ели все это на ходу и наконец засели в каком-то придорожном овраге и просидели там до тех пор, пока не уничтожили все имеющиеся у нас продукты, включая и сырой горох, и макароны. Только тогда, когда ни крошки не осталось из съестного, стали думать, как нам догнать строй. Тут мы начали упрекать друг друга в обжорстве, отсутствии всякой дисциплины и так, ругаясь и вздыхая, побрели до пункта назначения с опозданием на два часа [Е. М-ва].

«7 января 1942 года войска Волховского фронта (4, 52, 59 и 2-я ударная армии) во взаимодействии с частью сил Ленинградского фронта (54-я армия) развернули наступательные действия против 18-й армии противника на Любанском направлении, предпринятые с целью разгрома вражеских войск в районе Кириши, Любани, Чудова и прорыва блокады Ленинграда, 12 января наступающие войска стремительным ударом прорвали оборону врага на участке Любино Поле, Мостки, захватили шоссе Чудово – Новгород и создали условия для успешного развития наступления в направлении на Любань и Чудово. Однако, несмотря на ожесточенную борьбу и героические подвиги бойцов и командиров, войскам фронта не удалось разгромить врага в районе Кириши, Любань – Чудова и оказать существенную помощь блокированному Ленинграду. Неудача наступательных действий вынудила Ставку ВГК принять не совсем правильное решение о расформировании Волховского фронта. В составе войск Ленинградского фронта, как вы знаете, была образована Волховская оперативная группа: 2-я ударная, 4, 52, 59-я армии, перешедшая к обороне. 2-я ударная армия, действовавшая на Любанском направлении, вела тяжелые оборонительные бои, а с 28 мая была не раз и в окружении. Лишь 8 июня 1942 года решением Ставки ВГК вновь был организован Волховский фронт, в состав фронта вошли 2-я ударная, 4, 52, 59, 8, 54-я армии и 14-я воздушная армия. Границы фронта расширились до Ладожского озера.

Лишь 19 июня войска 2-й ударной армии во взаимодействии с войсками 52-й и 59-й армий ценою больших усилий прорвали в районе Мясного Бора фронт окружения и через узкий коридор, хорошо вам знакомый, начали выход из окружения. 22 июня противник вновь закрыл горловину прорыва. Отдельные группы бойцов и командиров продолжали выход из окружения до 28 июня, т. е. до дня, когда завершились боевые действия войск Волховского и Ленинградского фронтов в этой операции».

Жеребое ДЖ. Саперы «огненной реки». 1973[96]

29 июня 1942 года

Грустно и тягостно на душе. Не о еде сейчас думаю. Какое-то предчувствие вот уже сколько времени повисло надо мной темной тучей. Внешне как будто все спокойно, все хорошо, но сердце чует какую-то беду. Одним словом, я опустошен, и нет в моей жизни надежной зацепки. Чувствую, что еще не поздно и нужно отсюда убираться подобру-поздорову, а как это реально осуществить, не знаю.

Пока работаю, я как будто прикрыт броней и тем спасаюсь от общей мясорубки, но и в таком положении несладко. Артиллерийские обстрелы теперь бывают ежедневно. Немец методично разрушает город, истребляя мирное население. Чувство беспомощности и обреченности не покидает меня. Не хочется умирать, но жизнь каждого из нас висит на волоске. День прожит в беготне на работе. Тело и душа жаждут покоя, а его нет. Трещит голова от постоянных неутешительных мыслей. Посторонние стали замечать, что я снова начал худеть. Немудрено. Как не худеть, когда чувствуешь, что шансов на жизнь почти нет. Что нас ждет? С каждым днем теряется уверенность в возможности отстоять Ленинград. На словах по радио и в газетах как будто все обстоит как нельзя лучше. Но мне думается, что это не совсем так. Должна в ближайшее время разыграться решающая битва за Ленинград с полным преимуществом на стороне противника. Мы в мышеловке, и нет нам иного пути, как пойти по дороге смерти. Она хватала меня своей костлявой рукой уже зимой, но мне удалось увернуться, но надолго ли. Думается мне, что Тане надо непременно уезжать, а она, чудачка, не хочет об этом и думать. Эх, была бы у меня возможность, я, кажется, на четвереньках на животе уполз отсюда. Наступило лето, стоят ясные солнечные дни, а воды еще нет, света нет, паек нищенский, голодный. Что нужно человеку? Сейчас он не имеет и минимума. Вспоминаю слова П.В.К. о том, что все дело в привычке.

Почему, говорит он, лошади, коровы и пр. живут на одной траве и даже жиреют? А потому, что они привыкли к такой еде, если и мы приучим свой желудок к траве, то вполне уподобимся этим животным.