Блокада молчания

Банкир помотал головой, прогоняя дурь. Ладно, все в порядке. Он почувствовал легкий голод — верный спутник легкого стресса. Задумался, может, спуститься и пошарить по холодильникам? Поиграть в извечную игру «съедобное — несъедобное»? Эта чертова домработница скоро окончательно перестанет мышей ловить, продукты в холодильниках не обновляются, на срок хранения не смотрит. Если он переспал с этой взбалмошной особой пару раз на скорую руку — это повод работать спустя рукава? И супруга, вечно худеющая, к данной проблеме относится халатно. Нет, он все же передумал, начнет насыщаться, набьет полное пузо, тогда уж точно не уснет…

Дворский повернулся, чтобы вернуться в спальню… и тут словно холодом подуло! Прошмыгнуло что-то по «траверсу». Кошка? Нет у него в доме никакой кошки! Собаки на улице, крыс и прочей живности в доме не водится. И снова лютый страх пригвоздил банкира к полу. Он обратился в напряженный слух, застыл в неподвижной позе с задранными вверх локтями. Опять тихо, померещилось. Жаркий пот заструился по лбу. Он просто выдает желаемое за действительное… Желаемое?! Нет уж, он такого не желает. То ли в доме, то ли в голове банкира начинало происходить что-то странное. Убегать из дома? Прямо вот так — в пижамных штанах, с голыми пятками? А потом доказывать ухмыляющейся охране, что он не трус, а просто испугался. Нет, он выше этого, у банкира реноме, он непробиваемая глыба. В доме нет никого!

Банкир вернулся в спальню, не встретив по дороге посторонних. Надо же, открытие, кого он может встретить в собственном доме? Плотно притворив дверь, он испустил вздох облегчения и улегся на кровать. Машинально шевельнул бедром, чтобы подвинуть жену. Но за спиной никого не было! Колючий ком обосновался в горле. Он вскочил, зашарил по кровати. Жена пропала! Вывалился из постели, стал осматриваться. Плохо, но что-то видно. Контур крупной женщины в ночной рубашке не заметить невозможно, а спрятаться тут негде. И в коридоре шмыгнула не она. С ее-то габаритами попробуй шмыгни. Он заметался по спальне, зашипел:

— Тамара, ты где?..

Господи, какое неподходящее время, чтобы сойти с ума. Пещерный страх затряс банкира. Не может быть, ларчик должен открываться очень просто! Он бросился к санузлу, распахнул дверь, включил свет. Что мешает этой суке сидеть на унитазе? Пусто! Метнулся к двери на заднюю лестницу, схватился за ручку. И страх затряс, как эпилептика. «Не выходи туда, не выходи», — нашептывало что-то под черепной коробкой. Он кинулся к мобильнику, лежащему на прикроватной тумбочке. Насилу отыскал трясущимся пальцем нужную клавишу. Телефон не включался. Почему?! Такое ощущение, что удалили аккумулятор. Какого хрена его удалили?! Он бросился к комоду, где стоял стационарный телефон. Схватил трубку. Никаких гудков. Тихо, как в могиле. Он уже задыхался от страха, хорошо, что сердце здоровое, никогда еще не подводило. Нет уж, довольно. Он вывалился в коридор, грузно затопал к балюстраде. Лестница казалась воздушной, ноги увязали, он проваливался. Кое-как спустился, споткнувшись на последней ступени, повалился набок, но подпрыгнул, словно резиновый мячик, кинулся к двустворчатым входным дверям. Руки срывались с запоров, ничего, он должен справиться. В голове замкнуло, совсем забыл про панель охранной сигнализации, закрепленную на стене. Он должен отправить сигнал на пульт и лишь после этого открывать дверь. Но сигнализация не сработала, он вывалился на крыльцо. Охрана была отключена, но это промчалось мимо сознания.

Банкир встал на крыльце как вкопанный. Этой ночью вокруг него действительно происходило что-то необычное, пугающее. Лужайка шевелилась! Он протер глаза, всмотрелся. В самом деле, густая трава, которую давно пора бы постричь, шевелилась тут и там, ходила волнами, сделалась какой-то пестрой. Но ни малейшего ветра не было. Плевать! Он спрыгнул с крыльца. И замер, чуть не подавившись. Стая птиц, которым в эту ночь почему-то не спалось, взмыла с лужайки, шумно хлопая крыльями. В одно мгновение они закрыли небо, в другое мгновение — пропали…

И свалилось оцепенение. Евгений Давыдович шумно выдохнул. Закуролесило его сегодня что-то. А ведь всему на свете есть резонное объяснение. И шевелящейся лужайке, и странным звукам, и пропаже жены, не говоря уж о неработающих телефонах. Ладно хоть не лунатизм. Практически успокоившись, он повернулся, чтобы вернуться в дом. И вдруг услышал шорох у себя за спиной…