Блокада. Запах смерти

Засылка группы Христофорова прошла гладко. Получив подлинные документы и сев в полуторку, они без всяких осложнений выехали в район Ладожского озера и остановились в нескольких километрах от автомобильного караванного маршрута, который ежедневно возил в осажденный город продовольствие, вооружение и другие необходимые для обороны грузы. Христофоров глянул на часы. До немецкого налета на советский продовольственный караван оставалось несколько минут. Машина сопровождения, развернувшись, поехала назад, на базу. К назначенному времени раздался звук авиационных моторов, показались всполохи пламени – бомбежка началась.

– С Богом! – перекрестился Христофоров.

Вслед за ним усердно перекрестился Михаил Курпатый. Финютин же только презрительно усмехнулся, старательно скрывая подступающий животный страх. Машина стала приближаться к месту бомбежки каравана. Задача была под прикрытием бомбежки встать в цепочку каравана и таким образом доехать до Ленинграда. Метров за пятьсот до цели на льду появилась вода.

– Черт, утонуть еще здесь не хватало! – подал голос Финютин, которого от страха стала бить нервная дрожь.

Автокаравану был причинен сильный урон. Несколько машин горели, еще несколько провалились в огромные полыньи. Несмотря на то что машинам запрещалось во время налетов немецких самолетов уклоняться от маршрута и разъезжаться по сторонам, все равно каждый раз инструкция не срабатывала. Необстрелянные водители, не справившись с нервами и страхом, при начале бомбежки, когда немецкие самолеты на бреющем полете пролетали вдоль колонны машин, сворачивали в сторону, пытаясь таким образом избежать смертельной опасности. Одной из таких машин, которая «съехала с маршрута и возвращается после авианалета», и стала полуторка Христофорова, который выбрал большой пустующий промежуток в цепи автомобилей и быстро вклинил туда свой грузовичок. Троица замерла, оглядываясь по сторонам, опасаясь разоблачения. Налет прекратился. Все бегали, спеша оказать помощь раненым, их тут же несли к специальным санитарным машинам, которые всегда сопровождали колонну. С дороги стаскивали сгоревшие машины, освобождая путь колонне.

– По машинам! – раздалась команда старшего, и в небо взлетела сигнальная ракета.

– Фу, пронесло! – подал голос Финютин, и в тот же момент чуть не вскрикнул со страха, так как дверь с его стороны открыл пожилой красноармеец.

– А вы чего сюда встали? Вы не из нашего автобата! – недружелюбно всмотрелся он поочередно в лица Христофорова и его пассажиров.

– А мы из конца колонны во время налета сюда примотали, – виновато пожал плечами Христофоров, пытаясь изобразить на лице подобие растерянности.

– Что, не обстрелянный? Первый раз? – помягче спросил дядька.

– Да, – отрабатывал легенду Бронислав Петрович.

– Ладно, езжай, только держи дистанцию и резко не тормози, – предупредил опытный шофер, – а то снесет в полынью, и поминай как звали.

Оставшуюся до города дорогу проехали на удивление спокойно. Перед самым въездом в Ленинград колонна остановилась для сортировки и разбивки на подгруппы в соответствии с назначением груза.

– Что везете? Куда? – застучал по кузову красноармеец с красной повязкой комендантской роты на руке. – Предъявите проездные документы.

Христофоров протянул маршрутный лист и накладные на груз.

– На Кировский? – переспросил солдат, сверяя накладную с содержимым кузова полуторки.

– Так и есть, – кивнул Христофоров, – железки разные и запчасти для станков на завод везем.

– Как проехать знаете?

– Не впервой, – довольный, что проверка закончилась, улыбнулся Бронислав.

– А с тобой кто? – нехотя поинтересовался красноармеец, кивая на сидящих в машине двух его спутников.

– Наладчики, – в соответствии с легендой пояснил старший группы. – Им что, тоже предъявить документы?

– Порядок такой, – буркнул под нос рядовой.

На документы он посмотрел краем глаза и, тут же вернув их, направился к следующей машине.

Грузовик въехал в город. Бронислав Петрович содрогнулся, невольно вспомнив, что совсем недавно находился в замерзшем и голодном городе. И вот он снова здесь. Что теперь его ожидает? Христофоров тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли.

– Начальник, а где весь народ? – отвлек его вопрос Артура Финютина. – Здесь чума, что ли?

– Хуже, – мрачно усмехнулся Бронислав, поймав себя на том, что испуг молодого уголовника доставляет ему удовольствие.

– Чего хуже? – напрягся Артур.

– Голод, – твердо произнес Христофоров. А потом, через небольшую паузу, насладившись произведенным эффектом, добавил: – И холод.

– А как мы питаться будем? – подал голос встревоженный Михаил Курпатый, который как деревенский житель к вопросу питания подходил очень серьезно и обстоятельно.

Христофоров, испытавший ужас голода, решил продлить удовольствие и поиздеваться над подчиненными, как в свое время над ним издевалась банда Деда.

– А паек тебе на что выдали? – стараясь быть серьезным, спросил он у Курпатого. – Его и будем растягивать.

– Так он же на три дня рассчитан, – в голосе сельского мужика зазвучали предательски нотки паники.