Блокада. Запах смерти

– Если он нам будет не нужен, тогда и посчитаешься с ним, а пока иди и сиди тихо, – предупредил его обер-лейтенант.

Нецецкий, не скрывая раздражения и злости, вышел.

Обер-лейтенант Шнип осмотрел доставленного вора, одетого в потрепанную солдатскую форму. Жестом указал на стул перед столом.

– Курите? – протянул он мужчине сигареты.

– Спасибо. – Цыган взял сигарету и добавил: – Я потом покурю.

– Представьтесь и расскажите свою биографию, а также о тех целях, которые вы преследовали при переходе на нашу сторону.

– Иван Ефимович Зарецкий, кличка Цыган, – начал Ванька. – Антисоциальный элемент, а проще говоря – вор. Поражен в правах, поэтому ненавижу советскую власть…

Шнип не мешал его рассказу, желая побольше узнать о нем из его же уст. Обер-лейтенанту был интересен их со старым вором конфликт, и он хотел непредвзято разобраться, понять причину смертельной ссоры. К тому же Нецецкий сообщил о связи Зарецкого с дочерью работника милиции, и это обстоятельство заинтересовало еще больше.

– За кражу зерна попал в Кресты, шел под расстрел, но написал прошение отправить меня на фронт, был направлен. При первой же возможности сговорился с надежными людьми, и из караула мы дернули к вам, – закончил свою краткую повесть Зарецкий.

– Скажите, а известен ли вам вор по кличке Дед? – задал Шнип долгожданный для Нецецкого вопрос.

– Да, я знал Деда, и очень хорошо, – осторожно признался Зарецкий, решив, что об этом мог рассказать немцу Мазут, об их взаимоотношениях и о том, что старый вор решил свести с ним счеты.

– Тогда расскажите поподробней о ваших с ним отношениях, – предложил обер-лейтенант.

Нецецкий с интересом приготовился слушать ответ Цыгана.

Иван начал с самого начала. С того момента когда Дед привлек его, молодого вора, к квартирным погромам, на одном из которых он попался в лапы к милиции. Ему сломали четыре ребра, но он ни одного подельника не выдал. Отправился в лагерь, из которого удачно сбежал, и до следующей поимки продолжил громить богатые квартиры. Именно по протекции Нецецкого Ваньку признали вором, несмотря на очень молодой возраст.

Дед, сидя в смежной комнате, заскрипел зубами, проклиная себя за это.

– Когда я откинулся, перед самой войной, поначалу все было нормально, – продолжал Цыган. – Мы награбили целый склад продуктов, и вроде бы ничто не предвещало плохого. Однако Дед вскоре приревновал ко мне свою любовницу и зарезал девку у нее дома, а после захотел избавиться от двух молодых членов банды и предложил мне принять участие в их убийстве.

– Какой кровожадный, – усмехнулся Григорий Иванович.

– Тогда я и решил, что если Дед убирает свидетелей из своих блатных, то вполне возможно, что следующим окажусь я. А у меня были на жизнь другие планы, поэтому я и ушел с двумя намеченными жертвами создавать свою малину. Дед же начал мне мстить, убояривать авторитетных воров против меня, одним словом, осложнял мне жизнь. Вот мы и стали смертельными врагами.

Зарецкий посмотрел на Шнипа, словно говоря, что больше ему добавить нечего.

– А где он сейчас? Знаешь? – задал провокационный вопрос Григорий Иванович.

– До меня дошел слух, что его легавые повязали, и вроде как он на вышак раскрутился, – как можно равнодушней произнес Цыган.

– А как он попался? Ничего не знаешь? – поинтересовался Шнип.

Зарецкий проанализировал ситуацию: кроме работников НКВД о деталях операции не могла знать ни одна живая душа. И соврал, стараясь не затягивать паузу:

– Нет, не знаю.

– Ах ты, тля ссученная! – Нецецкий ворвался в кабинет и со всей силы ударил Цыгана тростью по затылку. – Сам меня легавым сдал, а сейчас горбатого лепишь!

Цыган упал со стула и отключился. Когда сознание стало возвращаться, он не подал вида, оставаясь без движения лежать на полу.

– Я же приказывал находиться в смежном помещении! – раздраженно выговаривал Нецецкому Шнип.

– Не мог я больше терпеть, как он вам дуру гонит, – оправдывался Дед. – Вы еще поинтересуйтесь, как он из Крестов убежал. Наверняка на легавых работает.

Зарецкий лежал, лихорадочно соображая, как отвечать на вопросы, которые будут скоро перед ним поставлены, но ни в одних ответах не был до конца уверен.

– Если еще раз вмешаешься в допрос, буду вынужден тебя отсюда удалить, – предупредил Нецецкого Григорий Иванович.

– Подумаешь! По калгану ему разок прошелся, сговорчивей будет, – пробурчал недовольный вор.

Иван пошевелился, давая понять, что приходит в себя. Шнип и Нецецкий, не торопясь, дождались, когда он поднялся и вновь сел на стул.

– Ну, здравствуй, Людвиг, – еще не до конца отойдя от удара, поздоровался со старым знакомым Зарецкий. – Живучий ты все-таки, старый черт.

– Да, Ванечка, живучий. Тебя уж точно переживу, – победоносно ухмыльнулся Нецецкий.

– А я все равно рад тебя видеть. Хотя с большей радостью вышиб бы тебе мозги, – в тон ему откликнулся Цыган.

– Верю, – зло прищурился Дед, – поэтому порву тебя первым.

– Так как все же был арестован Нецецкий? – повторил свой последний вопрос Шнип, давая понять, что перепалку нужно заканчивать.