Блокадные будни одного района Ленинграда

И когда в августе [1941 г.] из Смольного пришло распоряжение передать перечень всех пищевых продуктов, имеющихся на заводе, Б.Н. вызвал к себе директора столовой, зам. директора по АХЧ и начальника охраны. Первый получил распоряжение: передать список продуктов в Смольный; второй – собрать из кладовых всех цехов обойную муку (в те времена обои клеились мукой) и олифу (масляные краски растворялись переваренным оливковым маслом) в одной кладовой, запереть на два замка и опечатать; третий должен [был] выставить у дверей круглосуточный пост с обязательной передачей его под расписку»[487].

С 15 октября 1941 г. часы работы магазинов вновь изменились. В список дежурных хлебобулочных магазинов (с 6 часов 30 минут до 21 часа) был внесен магазин в доме № 4/2 по проспекту Стачек[488]. Керосиновые лавки и пивные работали с 8 до 20 часов.

«Были случаи, что из рук вырывали сумки. Один раз я шла из магазина домой, взяла хлеб на два дня вперед, иду радостная, что мне удалось принести домой много хлеба, то есть столько долевой буханки хлеба, сколько не помещается в мой хлебный мешочек, который сшила мне мама под хлеб. Прижав к груди хлеб, я шла домой по Курляндской улице. У дома 19 вышла чумазая девчонка лет 10, подошла сзади и стала отнимать хлеб. Но я крепко держала сумку. Кусок, который не помещался в мешочке, она отломила и побежала в парадную, я побежала за ней, кричала и плакала, кричала ей: „Отдай хлеб“. По лестнице шли мужчина и женщина, которые спросили:,Чего орешь? Сейчас и этот отнимем“»[489].

«Люди старались где-то поймать собаку, но собаки были очень умными и не давались. Я несколько раз наблюдала такую историю»[490].

«Началось тяжелое время голодовки, – вспоминал в 1944 г. первый секретарь Ленинского райкома ВКП(б). – Мы проводили большую разъяснительную работу среди трудящихся и ставили их в известность о положении вещей. Как-то на „Красном Треугольнике“ я начал рассказывать о положении Ленинграда и на фронте, о положении дела с Финляндией, которая начала переживать острый продовольственный кризис. И вот одна женщина из угла бросает реплику: „Чего вы о Финляндии нам рассказываете, мы сами голодаем“. Ее сразу обрезали со всех сторон. <…>

В Райкоме работники тоже стали ощущать тяжелое положение, хотя были в несколько более привилегированном положении. На бюро Райкома было принесено 11 кило хлеба в качестве экспоната. Пока он с одного конца стола шел до другого, от него ничего не осталось.

Из состава аппарата Райкома, пленума Райкома и из секретарей первичных организаций никто не умер»[491].

«В это время я, как и тысячи ленинградцев, умирал от голода. В центре кухни буржуйка. На ней готовятся щи из хряпы на воде, кипятится жидкий чай из сосновой хвои – средство от цинги. <…>