Блондинка и два брата-аристократа

Дима схватила меня за руку и буквально повалил на себя, обнял за талию и уткнулся носом в шею. Вдохнул пару раз.

— Приятно пахнешь, — положил меня на спину, а сам лег боком.

Я посмотрела на его лицо. Такое ощущение, что он не спал всю ночь. Мешки залегли под его глазами.

— Они скоро прибудут, — Дима закрыл глаза. Явно намекает на правителя.

— Угу, — я коснулась его лица, провела пальцами по щеке. А он даже глаза не открыл.

— Мы уйдем на поезд. Если она моя мать, я хотел бы узнать ее мысли. Пусть даже в них не было меня. Да даже если моего племянника, — он ухмыльнулся, явно не представляя, что Виктор может не быть его старшим братом. — Мне интересно.

Я открыла вновь дневник. Так, записи 18+ смело пропускаем.

— Кстати, — Дима открыл глаза, а потом запустил руку в карман и достал красивый кулон в виде клыка, переливающийся золотистым светом. — Это тебе подарок.

Я даже сообразить не успела, а он уже надел его на меня.

— Зачем? — только и сказала я, разглядывая переливающееся золото.

— Чтобы у тебя осталась память обо мне, — Дима довольно улыбнулся. Так, здесь какой-то подвох.

— Что в кулоне?

— Подарок.

— Идите к нему в комнату! — появилась Чарниза, уставив руки в боки. — Устроили тут.

— Может, не надо? — я потянулась к кулону, а Дима перехватил мою руку.

— Оставь, — погладил большим пальцем мою ладонь.

— Тяжело будет, — прошептала я, намекая на расставание. — В нем есть магия?

— Есть, — после небольшой паузы ответил Дима. — Для твоей защиты. Используй его только в самом крайнем случае. В очень крайнем.

Одно дело — забыть кого-то, когда нет никаких напоминаний, а у меня будет его подарок. Я же знаю, что он не уйдет за мной в тот мир.

— Твой брат сказал, что отпустит тебя со мной. Ну, если он окажется наследником, — я поковыряла пуговку возле шеи на его белой рубашке.

Хватка на моей талии сжалась немного.

— И я пойду с тобой в любом случае.

— Ты не можешь со мной пойти. Как и я не могу бросить сестру, — не хотела смотреть в его глаза, а потому гипнотизировала его грудь.

— Мой брат может за себя постоять, — буркнул Дима, так и не открывая глаза. Да, всю ночь не спал.

— А ты ему будешь нужен. На кого он еще может положиться?

— На себя. Светлячок, нас с детства учили тому, что мы могли постоять за семью и за себя сами. И давай просто не будем омрачать наш медовый месяц грустными мыслями.

— Но…

— Света, — Дима открыл глаза и посмотрел пронзительным взглядом, заставившим меня покраснеть. — Ты бы осталась со мной в этом мире навсегда, если б не сестра? Ты и я — муж и жена. У нас будет свой дом, нам не надо будет прятаться. Даже если я окажусь наследником, ты будешь рядом, как моя королева. Подумай.

Дима поправил кулон так, чтоб кончик клыка устремлялся к ложбинке груди. А потом вновь уткнулся носом в мою шею, обдавая горячим дыханием. А я замерла, будто меня превратили в статую. Хаотичные мысли метались в голове. Это что, правда? Какой мужик вообще может меня выдержать?

И вся моя проблема стала видна как на ладони — я слишком много думаю о других. Я переносила на себя проблемы Ники, будто и со мной может такое случиться, я слишком волновалась за Диму в лабиринте, даже Чарнизе помогала, потому что хочу, чтоб она отцепилась. И во всех ситуациях я постоянно теряла себя.

А как же я? Чего я действительно хочу? Кроме того, чтоб мне перестали храпеть на ухо.

Я провела рукой по щеке Димы.

— Она любила своего ребенка? — спросил он, потершись о мою ладонь.

— Да, — ответила я.

— Наша семья всегда была дружна. Отец был без ума от мамы. И нас воспитывали одинаково, никого не обделяли. А вот в замке было все по-другому. Чарнизу боялись. Знай кто-либо, что у нее есть маленький ребенок — не жить малышу. В этом я ее могу понять.

— Почему? — ужаснулась я.

— Здесь не особо радуются некромантам. Многих убивали.

— Да, на меня было совершенно около пятнадцати покушений, — Чарниза выглянула из стены. — Это если вам интересно. Последний, кстати, достиг своей цели.

Да, выглядывающая из стены свекровь — это нечто. Если она мать Димы.

— А ребенок от некроманта?

— Тем более стал бы целью номер один. Я не знал более одинокого человека.

— Она пыталась с вами поговорить? Или обратить свое внимание? — спросила я, прижимаясь к Диме. Он так и не открыл глаза.

— Да, но не более, чем к своим подданным. Только с Александром. И только то, что он нам рассказывал. Но он не любил ее.

— Зато она его любила. И сына любила.

Не могла не любить. Это чувствовалось в каждой строчке дневника, посвященной сыну.

— Ой, хватит меня обсуждать! — отозвалась Чарниза. — Я хотела, чтоб Александр меня любил, а он лишь терпел. Я уже мертвая девочка, пережила это. Подумаешь, что, кроме него, у меня никого не было. Дурой была при жизни. Будто я не знала, как он бегал по борделям, лишь бы не быть со мной.

Оу, тут еще и психологическая поддержка духу не помешает.

— Ребенок не решил бы проблемы, — ответила я — то ли Чарнизе, то ли Диме.

— Он бы на ней женился.