Блондинка или брюнетка?

Час спустя раздался осторожный стук в дверь. Стрельба давно стихла, и Бьянка, решив, что это пришел Тимоти с горячей водой для купания, крикнула:

– Да-да, входи!

Уильям Саммер приоткрыл дверь и замер в нерешительности. Бьянка сидела на постели, обхватив руками колени. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам, и она была в этот момент так прекрасна, что Уилл задохнулся от восторга.

– Миссис Синклер, – проговорил он, – у нас сейчас состоится панихида по Натану, и я подумал, что вы захотите присоединиться к нам.

Бьянка отрицательно покачала головой:

– Я бы лучше осталась здесь, если вы не против. Я не одета для похорон.

– Служба будет короткой. Ваша одежда… это не имеет значения для команды.

Бьянка прикрыла глаза; ее длинные ресницы отбрасывали фиолетовые тени на бледные щеки.

– Это мой муж послал вас за мной?

– Нет, я сам так решил, – сказал Уилл. Бьянка не знала, как поступить, не знала, чего ждет от нее муж. Она видела уже более чем достаточно, и Эван был прав – подобные зрелища не для нее. Так стоит ли принимать участие в церемонии погребения? Уилл, по-прежнему стоя у двери, проговорил:

– Эван пытался удержать вас здесь, подальше от опасности. Почему вы не остались в каюте?

Бьянка вскинула подбородок.

– Я хотела узнать, что происходит, вот и все. И не было никакой необходимости запирать меня здесь.

Уилл считал, что этот вопрос Бьянка должна обсуждать со своим супругом, поэтому вернулся к цели своего визита:

– Все готовы, миссис Синклер. Неужели вам не хочется посмотреть церемонию похорон? К сожалению, слишком много сражений заканчивается подобным образом.

– Уилл, а мой муж когда-нибудь берет пленных?

– Никто не берет в плен пиратов, Бьянка. Они знают это так же хорошо, как и мы.

– А во время войны? Он брал в плен англичан? – Бьянка поднялась с постели и приблизилась к Уиллу; она даже не представляла, как возбуждает его.

– Нет, не брал, – прохрипел капитан.

Бьянка внимательно посмотрела на стоявшего перед ней молодого мужчину. Она не понимала, почему он так смущен.

– Скажите, а вы поступили бы так же?

– На войне – да! – не задумываясь ответил Уилл. – В бою пленные только мешают.

– Значит, вы топили британские корабли, а потом расстреливали матросов, пытавшихся спастись? Вы так поступали?

– Подобное вовсе не редкость, миссис Синклер. Неужели англичане поступали лучше? Они помещали пленных на борт арестантского корабля и кормили так скудно, что люди умирали голодной смертью. А теперь я вынужден поторопить вас, если вы намерены идти со мной.

Удивленная резким тоном капитана, Бьянка спросила:

– Почему вы снова называете меня миссис Синклер? Ведь только что назвали по имени…

Уилл покраснел, словно его застали за чем-то предосудительным. Это было так неожиданно, что Бьянка не удержалась от смеха.

– Называйте меня как хотите, капитан Саммер, я больше не стану смущать вас. – Она вышла из каюты, не потрудившись даже взять накидку.

Эван не знал, что Уилл отправился за его женой, и, увидев Бьянку, нахмурился. Однако, заметив, как она расстроилась, решил не огорчать ее еще больше. Он подошел к ней, взял ее за руку и стал молча слушать слова отходной молитвы, уверенно произносимые Уиллом. Когда печальная церемония завершилась и завернутое в парусину тело было предано морю, Эван задержался на палубе лишь для того, чтобы попросить Тимоти принести горячей воды для ванны. Затем повел Бьянку в каюту. Остановившись у двери, он вручил жене ключ.

– Поскольку я сам научил тебя отпирать замок без ключа, возвращаю его, чтобы тебе снова не пришлось мучиться со шпилькой. Когда в следующий раз я попрошу тебя оставаться внизу, возможно, ты более внимательно отнесешься к моей просьбе.

Бьянка потупилась.

– Но я же беспокоилась за тебя, за всех вас. Неужели ты думал, что я останусь в каюте, когда наверху стреляют?

– Нам ничего не угрожало, Бьянка, – усмехнулся Эван.

– Сомневаюсь, что Натан согласился бы с тобой! – выпалила Бьянка.

Возмущенный словами жены, Эван резко развернулся и вышел из каюты. И почти тотчас же появился Тимоти с лоханью и горячей водой. Бьянка попросила мальчика задержаться.

– Я хочу отдать тебе эту одежду, – сказала она. – Лучше всего выбросить ее за борт. Ты сделаешь это для меня?

– Да, мэм. – Тимоти потупился; ему было стыдно, что Бьянка видела, как он плакал, словно маленький. – Прошу прощения за то, что было раньше, – пробормотал мальчик так тихо, что она едва расслышала его слова.

– За что, Тимоти? Я не понимаю, что ты имеешь в виду. – Быстро сняв забрызганное кровью платье, Бьянка с облегчением вздохнула, убедившись, что белоснежное нижнее белье осталось чистым.

Тимоти по-прежнему смотрел в пол.

– За… за то, что плакал, – проговорил он с дрожью в голосе.

– Но ты же сказал, что Натан был твоим другом. И наверняка не ты один его оплакивал.

– Но только я один плакал при всех.

– А… понятно. А вот я думаю, что ты очень смелый, Тимоти. Когда Натан упал, ты не думал о себе, ты думал только о нем. А ведь и тебя могли убить или ранить.

– Вы считаете, что я смелый? – Тимоти просиял. – Правда?

Бьянка обняла мальчика за плечи, провожая его к двери.