Блондинка или брюнетка?

– Я в этом уверена. А теперь выполни мою просьбу, пожалуйста.

– Да, мэм. А потом я позабочусь о вашем ужине. – Мальчик гордо выпятил грудь.

Бьянка приняла ванну и села у стола. Взяла томик стихов, но тотчас же отложила книгу. Вскоре появился Эван, а следом за ним – Тимоти с подносом. Дождавшись, когда мальчик покинет каюту, Бьянка сказала:

– Надеюсь, мы больше не увидим этих отвратительных пиратов.

Пораженный тем, что жена вновь решилась затронуть эту тему, Эван пробормотал:

– Я тоже на это надеюсь. Нам повезло, что мы встретили лишь три корабля. Но теперь мы вряд ли столкнемся с другими пиратами.

– А тебе не кажется странным, что Гибралтар – британская крепость, а не испанская? – неожиданно спросила Бьянка.

– Вовсе нет. Ведь у британцев прямо-таки ненасытный аппетит на чужие территории. Испанцы долго бились за обладание этой крепостью, потеряли две тысячи солдат во время последней попытки вернуть ее себе, хотя Гибралтар – это всего лишь укрепленная скала из серого гранита. Возможно, ты слышала об этом.

– Разумеется. Испанцы надеялись, что англичане будут слишком заняты подавлением восстания в Северной Америке и не смогут защитить крепость. К несчастью для них, они ошиблись.

– Бьянка, откуда ты знаешь об этом? Ведь наша война с Англией закончилась два года назад, когда ты была еще девочкой. И почему ты заинтересовалась войной между Испанией и Англией из-за какой-то крепости на скалах?

Бьянка сочла этот вопрос оскорбительным для себя.

– Ты что, забыл о происхождении моей матери? И кроме того, осада Гибралтара сказалась на судоходстве в Средиземном море, а ты ведь знаешь, как зависит Венеция от морских перевозок. Почему же мне не знать, что там происходило? Разве женщины в Виргинии не интересуются такими важными вещами?

– Боюсь, что не очень-то интересуются, – ответил Эван с ухмылкой. – Но ты, я вижу, в этом разбираешься.

– Ты что, снова смеешься надо мной? – вспыхнула Бьянка.

– Нет, вовсе нет! – поспешно ответил Эван. – Просто я не думал, что ты так отличаешься от всех знакомых мне женщин.

Бьянка, нахмурившись, спросила:

– Почему же не предполагал?

– Видишь ли, мы привыкли считать, что женщины очаровательны и привлекательны, что они верные жены и преданные матери и их не интересуют иностранные войны, так увлекающие мужчин.

– Я не стану притворяться глупой, Эван. – Бьянка покачала головой. – Как могут женщины в Виргинии терпеть подобное к себе отношение?

Эван расхохотался.

– Не думаю, что они в обиде, дорогая! Ведь наши женщины живут далеко от Европы и войны их совершенно не интересуют.

– А разве Война за независимость не затронула их? – тотчас спросила Бьянка.

– Конечно, она всех затронула. Многие считали, что нам не следует добиваться независимости от Англии, так что мы сражались не только с англичанами, но и с соотечественниками. Некоторые бежали из Америки, перебирались обратно в Англию. Но теперь все закончилось и мы снова вернулись к мирной жизни. Я уверен, тебе понравится в Виргинии. – Эван ненадолго умолк, потом проговорил: – Дорогая, ты не только прекрасна, но и очень умна.

– О, спасибо! – улыбнулась Бьянка. Эван кивнул и продолжал:

– Бьянка, пойми, я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, хочу, чтобы мы с тобой жили в мире. Поэтому, пожалуйста, не своевольничай, ведь я очень огорчаюсь, когда ты не слушаешься меня.

Бьянка нахмурилась; слова мужа показались ей оскорбительными.

– Я твоя жена, Эван, и не смей говорить со мной так, как ты говоришь с матросами на палубе.

– Дорогая, но я же был так внимателен к тебе, – возразил Эван. – Разве ты этого не замечала?

Бьянка заерзала на стуле. Наконец поднялась и заметалась по каюте.

– Эван, ты самый лучший из мужей! – воскликнула она. – Я говорила тебе об этом много раз. Я знаю, что тебе не нравится мое своеволие, но я действительно не могу быть другой.

– Дорогая, это просто чудо, что ты не пострадала сегодня на палубе, когда убили Натана. И я больше не позволю тебе так бездумно рисковать жизнью. Нам предстоит долгий путь домой, возможно, нас ждут неприятности. Поэтому, пожалуйста, запомни: если я прошу тебя оставаться в каюте, то ты должна оставаться здесь. Я не хочу тебя потерять. Обещай мне, что не будешь своевольничать.

Бьянка, закусив губу, по-прежнему расхаживала по каюте.

– Я понимаю, чего ты ждешь от меня, Эван. Но вдруг я не сумею сдержать свое обещание? Не сумею, потому что ты потребуешь невозможного… И тогда ты еще больше рассердишься на меня.

Эван ухватил жену за руку и усадил к себе на колени.

– Ты так расстроилась, когда ослушалась своих родителей. Так почему же ты не считаешься с моими пожеланиями? Я ведь хочу, чтобы ты была счастлива, моя дорогая.

Бьянка прижалась щекой к щеке Эвана и крепко обняла его.

– Я люблю тебя, но…

– Но свободу ты любишь больше? – спросил он. – Я закую тебя в цепи, если придется, но не выпущу на палубу, если тебе будет грозить хотя бы малейшая опасность.

Бьянка, чуть отстранившись, заглянула в глаза мужа. И увидела, что он не шутит.

– Ты не посмеешь заковать меня в цепи, не посмеешь! – закричала она.

– Ну нет! – усмехнулся Эван. – Уверяю тебя, ты ошибаешься.