Блондинка сдавала в багаж…

Я готовилась к поездке и примерно представляла, что увижу. Узкие улочки, дома с витринами, а в витринах – дамы легкого поведения. Так вот, знать – одно, а увидеть – совсем другое. Дорогие женщины! Всем нам, как молодым и красивым, так и старым и уродливым, обязательно следует пройтись по амстердамскому кварталу Красных фонарей в целях повышения самооценки. Не рискну утверждать, что там нет ни одной симпатичной девушки – если долго искать, наверное, обнаружишь. Но общий уровень таков, что с каждой минутой во мне крепла уверенность: посади меня в витрину, и стекло тут же сметет очередь жаждущих. Ежели речь о фигуре, то даже до приобретения весов я считалась бы стройняшкой, а теперь выглядела топ-моделью. Что же касается возраста жриц любви, то он и вовсе грел мое сердце. Я поняла, что, когда я окончательно рассорюсь с начальством и буду уволена с волчьим билетом, мне не придется умереть с голоду, ибо шанс устроиться проституткой не уйдет даже через пару десятков лет.

Правда, это моя, женская точка зрения. Возможно, для противоположного пола выставленные дамы обладали какой-то особой притягательностью. Хотя Алекс не зря процитировал нам бельгийскую пословицу: если туалетная бумага экономно вывешена для просушки, а коровы куда красивее женщин, значит, вы в Голландии. Впрочем, некоторые витрины были стыдливо закрыты – там, надо понимать, бедные труженицы занимались делом. Получается, кто-то готов был им платить. Однако в нашей группе желающих не нашлось. Немногочисленные мужчины лишь ухмылялись и отводили глаза.

Абсурдность ситуации полностью раскрыла Настя, через пятнадцать минут бессмысленных блужданий строго сказавшая Алексу:

– Хватит! Теперь ведите нас туда, где выставлены мужчины.

– Кто выставлен? – не понял гид.

– Мужчины, – тоном, каким, наверное, общается с недоразвитыми пятилетками, повторила моя подруга. – Где они?

– Тут только дамы, – помолчав, признался Алекс.

– Глупо и неполиткорректно, – возмутилась Настя. – Посмотрите на нашу группу.

Сколько у нас одиноких мужчин? Трое, а в наличии сейчас только двое. Сколько вообще мужчин? Не больше четверти. А одиноких женщин сколько? То-то же! Теперь оглянитесь вокруг и посчитайте процентное соотношение полов. Женщин существенно больше. Так где ваша хваленая рыночная экономика? Предложение должно определяться спросом. У нас спрос на мужчин. Где ваше предложение? Я не вижу. Покажите мне его!

Алекс растерянно огляделся, словно надеясь увидеть за спиной пару дюжин Шварцнеггеров, и пожал плечами. А моя подруга, подкрепленная вином, продолжала бушевать:

– Получается, дискриминация по половому признаку подмяла под себя даже законы рыночной экономики? Вот куда надо ехать борцам за демократические свободы и права человека – в Амстердам! Я напишу в комитет по правам человека при ООН, и пусть мне возместят хотя бы сто тысяч евро за моральный ущерб. Да, для меня моральный ущерб видеть в витринах столько полуголых женщин и ни одного мужчины. Безобразие!

Вокруг нас стала собираться толпа, и довольная своим успехом Настя принялась вещать что-то по-английски – очевидно, призывала пострадавших представительниц слабого пола обращаться в ООН. Некоторые слушательницы довольно рукоплескали.

– Тише, нас заберут в полицию! – стонал Алекс.

– В полицию? Только за то, что я как женщина настаиваю на своих правах? Тут сотней тысяч не обойдешься, ущерб существенно увеличится.

Полицейских, кстати, кругом слонялось множество, но им не было до нас никакого дела – похоже, они всякого навидались. Наконец, гид в восторге стукнул себя по лбу, завопил: «Вспомнил, вспомнил!» – и потащил нас вперед. Через четверть часа он демонстрировал Насте квартал геев, заглядывая ей в глаза с гордо-смущенным видом собаки, притащившей хозяину дохлую крысу. Ха! Моя подруга возмущенно поведала, что она имела в виду мужчин, пригодных к употреблению женщинами, а вовсе не тех, кого дамы не интересуют в принципе.

– Впрочем, – снисходительно добавила она, – мне понятны ваши проблемы. Учитывая статистические данные по импотенции, подобрать сколько-нибудь обширный контингент профессионалов почти нереально. А брать кого попало – разоришься на рекламациях. Женщины в сексуальной работе более стабильны.

– Нестабильны, говорите? – задумчиво пробормотала Лидия, почему-то с головы до ног оглядывая Сергея. – Да, пожалуй…

Тот попятился.

– Особенно вот такие худые и волосатые, – подтвердила Настя. – Вопреки расхожему мнению, волосатость вовсе не гарантирует высокой потенции. Лучше всего с сексуальной стабильностью у рано лысеющих мужчин небольшого роста.

Мы невольно заозирались в поисках подходящей кандидатуры. Мишаня низкорослый, но, увы, не лысеет, а у Алекса вообще кудрявая грива.

– Боюсь, маленькие и рано лысеющие слишком умны, поэтому быстро делают карьеру в какой-нибудь другой области, – вздохнула я. – В витрину их не усадишь.

– Свободное время! – не своим голосом поспешно завопил гид. – Отъезд в двадцать два тридцать, ночуем на границе с Бельгией. Сбор в автобусе.