Блондинка сдавала в багаж…

Ладно, остановлюсь. Короче, не люблю я, когда на нос обращают излишнее внимание, поэтому сочла за благо отвернуться, делая вид, что увлечена обелиском. Но не прошло и минуты, как за моей спиной послышалось странное фырканье. Примерно так фыркает одна моя знакомая кошка, когда ее дразнят при помощи веника.

Интригующий звук издавала Настя.

– Ты что? – удивилась я.

– Ничего, – ответила она, злобно косясь на Максима. – Многим, между прочим, эта шишечка очень даже нравится. Она придает мне пикантность.

– Какая шишечка?

– Что значит – какая? На носу.

– На чьем носу? – не поняла я.

– Нечего притворяться! – возмутилась подруга. – А то ты не видишь постоянно эту шишечку?

И она ткнула себя в кончик носа. Никакой шишечки, по-моему, там в помине не было.

– И нечего демонстративно всматриваться! – продолжала бушевать Настя, наступая на Максима. – Я понимаю, Кате проще. У нее нос ровный.

– Как это – ровный? – вмешалась я. – А горбинка?

– Какая еще горбинка?

– Да вот же!

– Не выдумывай ерунды, – махнула рукой Настя. – Нет у тебя никаких горбинок. А я своей шишечкой горжусь, понял?

– Вас что, вчера кто-то ударил по носу? – подозрительно спросил Максим. – И теперь на носу шишка?

Моя подруга от возмущения потеряла дар речи, я тоже опешила. Дались этому типу наши носы! На конкурс красоты их, наверное, не возьмут, но видала я и похуже.

Воспользовавшись нашим замешательством, Максим увлек нас в близлежащую кафешку и там тему носов, слава богу, больше не поднимал. Зато принялся нарочито за мной ухаживать. Я, впрочем, не сомневалась, что его поведение – военная хитрость. Известно ведь, стоит сделать женщине пару комплиментов, и она выдаст тебе все тайны. У меня тайна всего одна – порошок, спущенный в унитаз на польской таможне, но тем крепче я намеревалась за нее держаться.

Приглашение потанцевать я тоже восприняла как боевой маневр. Бессвязно-нежные намеки, сделанные во время танца, лишь укрепили меня в этом мнении. Действительно, зачем они, если я партнеру совершенно не нравлюсь? Ясно же – с преступными целями.

Откуда я знала, что не нравлюсь, лучше не спрашивайте. Мне это было настолько очевидно, что мотивировок не требовалось. Я слушала красивые слова и раздумывала, скоро ли Максим перейдет к главному. И чем оно окажется, это главное.

Тем сильнее меня ошеломил неожиданный вопрос:

– Слушай, почему ты мне не веришь?

– Потому что ты врешь, – ответила я, не успев прикусить язык.

На лице Максима выразилась такая неприкрытая растерянность, что мне вдруг стало его жаль. В конце концов, никто не доказал мне, что он преступник! Получается, я обидела человека, вся вина которого заключается в притворстве. Нехорошо и несправедливо. Кто из нас никогда не притворяется? И я поспешно добавила:

– Ты не обижайся, ничего личного. Если б ты говорил правду, я бы тебе поверила. Честно!

Максим, помрачнев, прервал танец и молча повел меня обратно к столику. Едва мы сели, у него запиликал мобильный. К разговору на иностранном языке прислушиваться было бесполезно, зато мне вспомнился прочитанный недавно сборник современных французских рассказов. Героиня одного из них отправилась в ресторан с незнакомцем, который ей очень понравился. Во время еды у него зазвонил телефон. Присутствующие были так шокированы этим неприличием, что лишь потупились, словно ничего не замечая. Разумеется, мужчина тут же отключил мобильник, извинившись, что забыл сделать это раньше. Красавец был столь идеален, что героиня решила простить ему грех – всякое бывает, и готова была после ужина отправиться к нему домой. И вот, подавая ей пальто, он вдруг бросил взгляд на дисплей сотового, дабы узнать, кто же звонил. После такого позора, как вы понимаете, все между героями было кончено, и оба они это понимали. Невоспитанный тип усадил барышню в такси, оплатил его, и она укатила искать партнеров покультурнее.

Признаюсь, сей рассказ вызвал у меня еще более жгучую зависть к французам, чем даже роман о молодой женщине пятидесяти двух лет, который я уже упоминала. И если б вы знали, сколько раз во время спектаклей Мариинки звонят телефоны и как громко их хозяева возглашают: «Долго разговаривать не буду – я в театре», – вы бы меня поняли.

Пожалуй, я была рада, что реальность разошлась с литературой. Непохоже, чтобы телефонный разговор шокировал окружающих. Впрочем, длился он недолго.

– Ну что, девушки, – лучезарно улыбнулся Максим, убрав аппарат, – прощайте. Слава богу, больше с вами валандаться не придется. Надоели вы мне до крайности! А Катя просто в печенках сидит. Ты не обижайся, ничего личного. Если б ты молчала, с тобой еще можно было бы иметь дело. Честно! Но сейчас – увы…

Он развел руками, встал и ушел. Все это произошло очень быстро. Только что с нами любезничал гостеприимный красавец, и вот его нет. Правда, в ушах звучат его слова, однако они настолько не соответствуют предыдущему общению, что думаешь: а не померещилось ли?

Первой очнулась я.

– Может, цвет «русый натуральный» для меня недостаточен? – пожаловалась я. – Пора перейти на «платиновый вырви глаз»?