Блондинка. Том I

Примерно то же проделывал он с ней и сейчас, и какие тут можно найти слова, чтобы описать это, хотя бы осмыслить, что происходит. То было сравнимо с насилием, сексуальным насилием (если бы она не являлась женой этого человека, а потому нечего жаловаться и возмущаться).К тому же она здорово разозлила его днем, и теперь это воспринималось ею как возмездие. Перед тем как залезть в постель, Уоррен расстегнул молнию на брюках и сбросил их на пол, на нем осталась вонючая, насквозь пропотевшая майка. Элси задыхалась, ощущая прикосновение жестких волосков, она была смята, раздавлена этой громоздкой вздымавшейся тушей. Никогда прежде он не казался ей таким тяжелым, никогда не атаковал ее столь яростно и беспощадно. Сначала его короткий и толстый пенис слепо колотился о ее тело. Потом он грубо раздвинул коленями ее дряблые бедра, схватил пенис в руку и вонзил в нее. Примерно так он обращался с разбитой в аварии машиной, разбирая ее на части — она сама не раз это видела, — хватал ломик и яростно вонзал в металл, явно наслаждаясь сопротивлением.

Элси пыталась было утихомирить мужа:

— О Господи, Уоррен… о, да погоди же ты! — Но тут он навалился локтем ей на лицо и шею. И она отчаянно старалась высвободиться — ей казалось, что в пьяном угаре Уоррен вот-вот задушит ее, просто раздавит дыхательное горло и все. И она бешено забилась, забарахталась; тогда Уоррен схватил ее за запястья, вздернул руки вверх, потом развел их в стороны и пригвоздил к постели. И она оказалась словно распятой, а он продолжал яростно и методично вонзаться в нее, и в темноте Элси видела перекошенное и потное его лицо, видела, как он оскалил зубы в гримасе (она часто замечала эту гримасу на лице мужа, когда тот спал и стонал во сне; видно, ему снились боксерские бои, снилось, как его избивают или он избивает противника). Я растратил часть своей боли.Может, это своего рода счастье, счастье для мужчины, знать, что ты растратил часть своей боли,передал ее другому, причем говорилось об этом не хвастливо, а как бы между прочим?..

Элси пыталась устроиться так, чтобы ослабить силу атаки Уоррена, но он был слишком силен и слишком хитер. Да он бы убил меня, если б мог. Затрахал бы до смерти. Меня, но только не Норму Джин.Однако она терпела, не кричала, не звала на помощь, даже не рыдала. Только ловила ртом воздух, а по лицу, смешиваясь со слюной, текли слезы. А между ногами жгло — нет, он точно порвал ей что-то, и теперь она истекает кровью. Никогда еще пенис Уоррена не казался ей таким большим, просто огромным. Налившимся кровью, дьявольски сильным. Бам-бам-бам!Бедная Элси колотилась затылком о спинку кровати, служившей им верой и правдой на протяжении всей их супружеской жизни, а спинка, в свою очередь, колотилась о стенку. И тонкая стена дома вибрировала и содрогалась, как бывает при землетрясении.

Ее охватил ужас. Да он, того гляди, сломает ей шею!

Но этого не случилось.

7

— Ну, что я говорила тебе, милая? Нам сегодня здорово повезло!

С горечью и одновременно радостью предвкушая тот факт, что это, очевидно, их последняя вылазка в город, в четверг вечером Элси отвезла Норму Джин в театр Сепульведы, где сначала показывали две одноактные пьесы — «Служебная столовка» и «По призыву», а затем состоялась премьера нового фильма с Хеди Ламарр. А после был проведен розыгрыш призов для зрителей. И, о чудо! Элси Пириг достался второй приз, по билету Нормы Джин.

— Здесь! Мы здесь! Это наш номер! Билет моей дочери! Мы идем!

То был просто вопль счастья. Ведь эта женщина ни разу ничего в своей жизни не выигрывала.

Элси была так возбуждена, так безрассудно, по-детски радовалась выигрышу, что вся публика добродушно смеялась над ней и одарила ее целым шквалом аплодисментов. А что касалось дочери, то в ее адрес раздавались одобрительные свистки, пока она вместе с Элси и другими победителями поднималась на сцену.

— Черт побери, жаль, что Уоррен этогоне видит! — шепнула на ушко Норме Джин Элси. Она была в самом лучшем своем платье, нейлоновом, в сине-белый горошек и с огромными накладными плечами. Надела она также последнюю пару приличных чулок, а щеки щедро нарумянила, и сейчас они просто пылали. Загадочные синяки и кровоподтеки на шее умудрилась замаскировать, их почти не было видно под толстым слоем пудры.