Блондинка вокруг света или I did it my way

Столица Эквадора – Кито. Латиноамериканский сквот. Аргентинские парни хором поют танго на чердаке. Играют гитары. Это Латинская Америка. Со своими надписями на стене, в духе «Любовь разорвет нас на части», с песнями со словами «Ты жизнь моей жизни». Со своими контрастами, как, например, пивная под названием «Иисус жив». Дантист, который, вместо «Здравствуйте. Проходите, пожалуйста», чмокает вас в щёчку, будь вы мужчина или женщина. Потом он всё делает неправильно. Вы уходите, немного расстроившись. Когда вы уже в дверях, врач говорит:

– А поцеловать?

И вы возвращаетесь, чтобы поцеловать врача в щёчку. Вот так.

Да. Это латиноамериканский сквот! Страстный испанский голос с чердака продолжает распевать с надрывом про «коразон» и «амор». Звучат три гитары. Ещё пятеро парней подпевают в местах особого накала. Всего лишь два часа ночи. Ну, не спать же, в конце концов! Латиносы знают, что человек должен делать ночью. Они ещё не такому научат.

Завтра будет завтра. А пока, там, на чердаке, аргентинский мучачо продолжает заливаться страстным испанским голосом. Эх!.. Грехи мои тяжкие.

Я, с моим чаранго, приглашена на этот чердак, и мой славянский плач вплетается в коразон и амор кансьонес в ту ночь. Незабываемо. Не успела научиться играть на чаранго, вполне успела разучиться играть на гитаре, а всё туда же, на музыкальный чердак. Пусть лучше я буду раздражать спящих туристов, чем сама буду спящим туристом, которого раздражают эти парни.

Рядом с Кито проходят две линия экватора: старая неточная линия с монументом и новейшая, вычисленная при помощи GPS. На новейшей линии проводят опыты с водой. Если спустить воду через воронку раковины, то в южном полушарии можно увидеть, как вода уходит против часовой стрелки. А если перешагнуть экватор и проделать тот же опыт в северном полушарии, вода уходит по часовой стрелке. На самой же линии экватора вода льётся, не закручиваясь, прямиком вниз. О достоверности этого эксперимента до сих пор идут споры. Также на экваторе можно сбалансировать сырое яйцо на игле. Тем, кому это удаётся, выдают сертификат. Я такой сертификат получила.

Монтаньита – эквадорский сёрфинговый курорт. Здесь тоже мало народу. Уж не сезон, так по всему побережью. Бессмысленно слоняюсь по деревушке и ем энсебольяду. Это эквадорское народное блюдо. Густой рыбный суп со специями, луком и юккой. Суп, по традиции, едят на завтрак, в нём много свежего лука. Отсюда и название (cebolla – лук, исп.).

Начав изучать испанский, я замечаю, что моя грамотность упала, не только в английском, но и в русском. Русский тем хуже, чем больше я пишу латиницей. Теперь я запросто могу написать слово «взять», как «взиять», могу забыть поставить мягкий знак, и прочие подобные ляпсусы.

Каждое утро приезжает коммерческая мусорная машина и всех будит. За приём мусора взимается плата. Эта развесёлая мусорка бодро бороздит узкие улицы пляжного латиноамериканского городка. Развесёлая она потому, что на её крыше стоит громкоговоритель, из которого льётся кумбия, специально написанная по такому случаю. А слова примерно такие: «Отдай нам свой мусор. На-на-на. Отделайся от него. На-на-на». В Латинской Америке вся жизнь – песня.

От скуки в голову опять начинают приходить сумасшедшие идеи. Мне и самой тяжело в них поверить. Не может быть! По уже заведённой привычке, разговариваю сама с собой:

– Что? Да ты в своём уме, женщина?! Хоть когда-нибудь ты остановишься? Это же противоположная сторона материка! Ехать придётся неделю. Да с твоими финансовыми проблемами это сродни самоубийству! Совсем рехнулась, честное слово.

И вот я в Гуайакиле (крупный эквадорский город, с которого отправляются туры на Галапагосы). Но я еду не на Галапагосы. Это слишком дорого.

Моя цель – Буэнос-Айрес, и ничто меня не остановит! Я в местном автобусе, везущем меня обратно в Перу. Точно, рехнулась! Мой план – доехать до Сантьяго-де-Чили по побережью Пацифика. Это более трёх с половиной тысяч километров. А из Сантьяго резко повернуть на восток и пересечь континент до побережья Атлантики. Это ещё более тысячи километров. Итого, примерно пять тысяч километров. У меня опять наступают дни, когда я сплю в автобусах. Сколько же мне придётся ехать?

Спрашиваю на автовокзале:

– Сколько часов до Такны? (Перуанский город на границе с Чили.)

Раздаются три голоса:

– Восемь часов.

– Шесть.

– Четыре.

Мучачос лучше укажут в неправильном направлении, чем признаются, что не знают ответа на вопрос. Это уже похоже на Индию. Здесь всё неопределённо. Когда-нибудь доеду.

За три с половиной тысячи километров позволяю себе остановиться на ночь только один раз, на границе с Чили. Конец сентября, и в Чили весна. Это уже вторая весна для меня, за последние полгода. В Центральной Америке прошлой весной и сейчас. Цветут плодово-ягодные деревья. В траве желтеют одуванчики. Я обхожу весь центр Сантьяго. Кафедральный собор. Дом правительства Ла Монеда. Здесь в 1973 году будущий кровавый диктатор Чили, Пиночет, совершил военный переворот, свергнув социалистическое правительство Сальвадора Альенде.