Блондинки не сдаются (СИ)

— Неправда, я думаю о маме теоретических сына и дочки. Не хочу, чтобы ты всю жизнь делала это, зажмурив глаза и сцепив зубы. Димедрола на тебя не хватит. У меня постоянный голод, — пожаловался он.

— Три раза в день — нереально, — покачала я головой. — Ты разорвешь меня пополам.

— Я шутил, — Андрей вдруг схватил меня за ногу и подтащил к себе. — Пугал тебя испытаниями. Хотя если ты сможешь, я только “за”.

— Много, — с сомнением произнесла я. — НО есть же еще другой путь? На жевание бутербродов я согласна, не так уж и противно.

Он опять стал смеяться и поцеловал меня в лоб.

_Оральный секс меня не потушит, — пояснил Андрей. — Ты устанешь, зубы отвалятся.

— Почему это? — обиделась я. — Я могу научиться.

— Ты не поняла. Мне нужно долго. Устанешь. Еще никто не смог, — он улыбался, разглядывая мою грудь.

— Ты какой-то весь неправильный, — расстроилась я. — И что, совсем ничего не работает? А как же ты сам справлялся? Руками?

— Руками редко, — Андрей погладил мою попу. — Но есть альтернативные пути.

— Нет, — я привстала, убирая его руку. — Никогда, я не соглашусь, мы это уже обсуждали.

— Это не больно, в твоей голове много предрассудков, — вздохнул он. — Соединительная ткань кишечника может растягиваться до 10 сантиметров.

— Не хочу! — воскликнула я. — Нет и все! Это ненормально. У нас итак все через задницу, а ты туда предлагаешь залезть.

Андрей прищурился и хитро улыбнулся.

— У меня есть предложение. Давай поужинаем с твоими родителями, и я уговорю папу выйти на работу. Если получится, ты согласишься.

— Знаю я тебя, начнешь шантажировать деньгами, — рассердилась я. — Никаких трюков и игр в своем стиле, ты понял меня? Честно все долго быть! По-человечески. Добром. Я хочу, чтобы папа работал.

— Без манипуляций, — кивнул Андрей. — Я просто уговорю. Соглашайся.

— Не хочу, — я отвернулась от него и зарылась в подушку. — Ты извращенец и маньяк.

— Иди сюда, — он притянул меня поближе. — Сделаю тебе приятное. Ложись животом на подушку и раздвинь ноги.

— Ты же сказал, решим после ужина? — с подозрением уставилась я на него.

— Трусливая зайка. Мне ничего не нужно. Все для тебя, ложись и не спорь. Я свое получил.

— Не понравится, пну ногой, — предупредила я, подтаскивая под живот подушку.

— Еще одну подложи, — предложил Андрей. — Это исследование, если ничего не почувствуешь, и будет щекотно, я перестану.

— Что ты собираешься делать? — повернулась я к нему, нахмурясь. — Сначала скажи, потом эксперимент.

— Никаких рук, — он убрал свои лапы за спину. — Больно не будет, я не кусаюсь.

На лице Маши было написано осуждение, раздражение и любопытство, смешанное с возбуждением. Эти противоречивые чувств заставляли ее нервничать и не пугаться, хотя она пыталась расслабиться.

— Ты боишься, — сказал я. — Поэтому будем нюхать апельсин. Любишь цитрусовые? — я сполз с кровати и открыл тумбочку, вытаскивая оттуда банку с эфирным маслом.

— Что это? — она не стала спорить с моим утверждением и с интересом наблюдала за мной.

— Вкусная вкуснятина — пищевое эфирное масло. Им можно разглаживать морщины и делать массаж, а можно съесть, если приспичит. С его помощью можно создать Чебурашку. Помнишь сказочного зверя?

— Конечно помню! — рассмеялась Маша, положив одну руку на свою грудь.

Не знаю, специально ли она это сделала или нет, но я тут же возбудился.

— Красота! — восхищенно протянул я, подтягивая ее к себе. — Крокодилу Гене не хватает мохнатого друга, который вылез из коробки с апельсинами.

Я открыл баночку и дал ей понюхать.

— Здорово, — лизнула она палец, обмоченный маслом. — Ты хочешь обмазать меня этой ерундой?

— Точно, а потом съем, — пообещал я. — Апельсиновый Чебурашка — мечта всей жизни, — я картинно закатил глаза к потолку.

— А я — то думала, женщина пошире — мечта всей вашей жизни, — съязвила Маша, посмеиваясь.

— Она почти сбылась, — согласился я, вытаскивая из-под подушки пакет с влажными салфетками. — Надо почистить перья и хвост перед массажем.

— У меня нет хвоста, — ее улыбка стоила всех богатств мира.

— Пятая точка есть у всех, — сказал я, переворачивая ее на живот и подтягивая к себе поближе. — Называется копчик. Это место может быть таким чувствительным. Главное, правильно его включить, — я легкими движениями протер все попу салфетками, бросая их на пол так быстро, как только мог, но Маша все — равно напряглась.

— Смотри у меня, — пригрозила она. — Никаких ковыряний в заднице, а то получишь еще один фингал, а может и два. Чебурашка уважает Гену, но в обиду себя не даст.

— В эти ворота я полезу только после чуда с папой, — успокоил ее я. — Когда твой бравый отец сам попросится на работу. Сегодня, например.

— Чудеса, — не поверила Маша, с затаенной надеждой разглядывая мое лицо. — Но ты такой хитрюга, боюсь, вдруг получится.

— Твой будущий муж — маг и волшебник, — я отвесил ей полупоклон, стоя на коленях и растирая капли масла по спине.

— Я бы уточнила определение: врун, манипулятор и хитрожопый эгоист, который думает только о себе.

— Чего обзываешься, — с деланной обидой шлепнул ее по заднице, — вот как дам сейчас больно.