Блуд на крови. Книга первая

Они зашли в один из свободных кабинетов. Гость ровным, удивительно спокойным голосом рассказал страшную историю, вскоре обошедшую всю Россию. Может быть, и ее имел в виду Л. Н. Толстой, писавший в те годы: «Как светляки над болотом заводят людей в трясину, а сами пропадают, так же обманывают людей прелести половой похоти. Люди запутаются, испортят себе жизнь. А когда опомнятся и оглянутся, то уже нет и признака того, ради чего они погубили свою жизнь».

Это рассказ о погубленной, разбитой жизни.

НА СЫТНОМ РЫНКЕ

Осень стояла теплой.

Ночью прошла, прошумела, прогремела синими всполохами гроза. К рассвету небо прочи-

стилось. Утро занималось тихим и солнечным.

Через Троицкий, Биржевой, Тучков и другие мосты, тяжело скрипя в осях, на Аптекарский остров тянулись подводы. Золотые дары щедрой осени они везли на Сытный рынок.

Да и то сказать, хороша торговля в канун празднования Рождества Богородицы — 7 сентября! Но богаче других большая лавка под новой, словно на французской галантерии, зеркальной вывеской «Иван Кашин и сын». Продовольственные товары тут самого широкого выбора, самого высшего качества! Не зря обыватели повторяют: «Кашины торгуют без обмана, за то им Бог дает богатство».

Сам Иван Иванович Кашин сейчас в отъезде. Расширяя дело, завел обширную торговлю колониальными товарами в Любани, а в Петербурге всем заправляет его 16-летний сынок Николай. Не по возрасту возмужал, вверх вымахал, в плечах раздался он, да и в торговле силен, умеет дешево купить, вовремя продать.

Вот и сейчас, завидя двух покупательниц, словно к самым близким, ласково обращается он:

— Ежели вам, Фекла Егоровна и Валентина Даниловна, горячее готовить, позвольте рекомендовать вот этот филей парной телятины. Пальчики оближете! Сами бы ели, да вам удружить хочется. Этот филей у нас нарасхват идет по три рубли шестьдесят копеек за пуд, а вам, по хорошему суседству, сорок копеечек сброшу.

Фекла Егоровна, маленькая шустрая женщина, изобразила на сморщенном личике сладкую улыбку:

— Благодарю-с за уважение, только теперича доставьте нам удовольствие ростбифом — фунтика четыре.

— Извольте, вот от этого куска! Мясник, отруби, без прожилок сделай. С вас, сударыни,68 копеечек.

В разговор, наконец, вступает 19-летняя дочка Феклы Егоровны — Валентина:

— Николай Иванович, вы все, поди, только об капитале думаете. А в вашем возрасте и об жизни пора узнавать многое, об разных ее удовольствиях.

Тяжело вздохнул Николай:

— Это вы, Валентина Даниловна, правильно судить можете. А мой папаша меня в строгом положении держит, из дома вечерами никуда не пускает. Навроде арестанта я. Только шутит: «Шевелись, чтобы денежки велись!»

— Родителев, конечно, слухать надо, — резонно заметила Фекла Егоровна. — Но и для пользы организма надо некоторую разгулку делать.

Валентина расхохоталась, обнажив крепкие мелкие зубки:

— Если кто веселья захочет, так за тем в какую подзорную трубу ни смотри — ничего не увидишь. Вашего батюшки сейчас в городе все равно нет, вот приходите после церкви завтра к нам — по суседству. Пообедаем и в лото сыграем.

Покраснел от такого смелого предложения юноша. Без родителей прежде он никогда в гости не ходил. Но виду робкого старается не показывать, отвечает:

— У нас, ведь, лавка завтра до вечера открыта. А в церковь, конечно, мы с матушкой Анной Петровной пойдем. Если обстоятельства позволят, непременно вас навещу. — И повернувшись к колченогому, но сильному старику Федору Морозову, торчавшему случаем в лавке, приказал:

— Доставь купчихам подарочек — из самой Астрахани получили — арбуз.

Удивились приятно гости:

— Ах, какое чудо замечательное — небось, не менее пуда! Премного вам благодарные. Без вас вскрывать его не будем. Только вместе!

При этом Фекла Егоровна добавила:

— А я сейчас же зайду к Анне Петровне и приглашу вас вместе!

Так она и сделала, пересекла базарную площадь и вошла в дом номер 15 по Сабелинской улице. Старик-ветеран Морозов ловко, как игрушку, потащил в дом Чесноковых (фамилия посетительниц) арбуз, положив его в мешок и бойко стуча деревяшкой ноги.

Оставив торговлю на приказчиков, Николай с Валентиной стали прогуливаться возле лавки.

МЕЖ ТОРГОВЫХ РЯДОВ

Ходят молодые люди туда-сюда, ведут разговор деликатный. Все больше Валентина вопросы задает, да глядит так нежно и заботливо, словно матушка на ребеночка:

— Скажите, пожалуйста, Николай Иванович, не скучно ли вы живете? Вы, нам известно, давно к торговле приставлены.