Блуд на крови

На самом западе Российской империи, на границе с Пруссией, находится местечко Вержболово. Весной 1901 года тут было весьма неспокойно. Обосновавшиеся за рубежами нашей родины чуждые ей типы готовили «новую эру в истории человечества». Так пошло они называли потоки крови и социальные потрясения, к которым толкали Россию с истинно дьявольской энергией.

Через границу выливался на нашу землю мутный поток контрабанды — прокламаций, подстрекательских газет, порнографических открыток, оружия, взрывчатых веществ.

От всех этих беспокойных дел в стороне жила дородная красавица Малка Грам. Она была рослой, плечистой, с крупными чертами лица и любила носить экзотические одежды, вроде какого-то немыслимого кокошника. Рассказывали, что его спер из музея Малкин муж Исаак, когда посетил однажды Кустарный музей во Львове. И это очень похоже на правду, если вспомнить о вороватой натуре Исаака.

Малка держала дом терпимости. Даже не дом, а так, маленький публичный домишко. В нем не покладая рук трудились три особы юного возраста — Ганка, Олеся и Фира. Сюда запросто заходили местные обыватели. Переспать с девицей было столь же обычным, как выпить водки в привокзальном трактире.

Когда наплыв клиентов бывал особенно велик, Малка, душою болея за дело и пользуясь отсутствием мужа, начинала помогать своим девчатам.

Новые гешефты

Эта труженица как-то познакомилась с вертким разговорчивым человеком, назвавшимся Овсеем Таратутой. Овсей решил эту славную женщину совратить в революцию:

— Я видный социал-демократ, — сладко шептал он. — Скоро мы свергнем царя, сделаем свободу и будем жить прилично.

— А мне зачем это? — лениво спросила женщина.

— Если вы станете нам помогать, то получите самое лучшее здание в Вержболово и сумеете разместить там столько девиц, сколько захотите. Кроме того, уже теперь за каждый груз контрабанды, который вы доставите через границу, получите хороший гешефт.

Малка оживилась:

— Вот это просто замечательно! А сколько именно?

— За каждый пуд нелегальной литературы тридцать рублей ассигнациями.

— Тридцать пять, и я согласна! Мой Исаак все равно болтается без дела.

Они тут же ударили по рукам.

Прекрасный незнакомец

Наступило чудное лето. Дни стояли погожие. Перепадали вдруг обвальные дожди, гремели грозы и опять на эмалево-голубом небе вовсю сияло солнце.

Однажды Малка зашла по каким-то делам на железнодорожную станцию. К перрону подкатил петербургский поезд. Женщина с любопытством наблюдала, как жандармы входят в вагоны делать пограничный досмотр.

Вдруг из вагона 1-го класса легко спрыгнул на дебаркадер изящно одетый человек. На нем был узкий в клеточку пиджак и соломенное канотье. Он лениво оглядывал окрестности и помахивал тросточкой с массивным серебряным набалдашником. Лицо его дышало мужеством и пренебрежением к провинциальному местечку и его обывателям, толпившимся около здания вокзала и на площади.

За приезжим носильщик тащил небольшой чемодан.

«Боже, какой красавчик! — екнуло сердце у Малки. — Вот если бы задумал зайти к нам, отдохнуть, уж я бы его всего исцеловала!»

Приезжий сел в пролетку, извозчик тронул вожжи, и вскоре они скрылись за углом.

Каково было удивление Малки, когда, войдя в свой дом, она увидала прекрасного незнакомца, сидевшего в гостиной на продавленном диванчике, закинув нога на ногу, и читавшего «Санкт-Петербургские ведомости».

Увидав хозяйку, незнакомец учтиво поднялся с диванчика и с легкой улыбкой произнес:

— Наше вам почтение, госпожа Грам! Не могли бы вы мне уделить немного внимания?

Малка неправильно истолковала намерения незнакомца. Она стыдливо зарделась и негромко произнесла:

— Это никак теперь невозможно. Сегодня должен муж прийти. Если только быстренько…

Незнакомец хмыкнул:

— Я не имею намерения посягать на честь его супруги. У меня к вам конфиденциальный разговор. Может, пройдем на свежий воздух?

Голос незнакомца звучал повелительно. Малка с рабской восторженностью глядела в холодные голубые глаза красавца.

— Конечно, конечно! У нас есть замечательный садик. Вишни, яблони…

Разоблачение

Они оказались в запущенном, заросшем лопухами и чертополохом старом саду. Прошли мимо покосившегося дощатого туалета. Возле зарослей орешника стояла почерневшая от времени скамейка.

— Милости прошу, садитесь, сударыня!

Незнакомец пристально взглянул на Малку и сухим тоном спросил:

— Как вы, госпожа Грам, думаете: зачем я бросил свои многочисленные и важные дела в Петербурге и прикатил к вам?

У Малки шевельнулась страшная догадка, и она с трудом пролепетала:

— Не знаю, господин.

Незнакомец достал из бокового кармана листок бумаги и, заглядывая в него, начал перечислять:

— Семнадцатого апреля ваш муж провез через границу пятьдесят прокламаций, зашив их в полы пиджака. Вы, Малка, распарывали подкладку, доставая их, и потом сами же подкладку пришивали. Двадцать пятого апреля он нелегально перешел границу с Пруссией и на следующую ночь вернулся обратно с мешком, в котором лежало более полпуда динамита… Вы стали членами преступной партии.