Блудница

Уже через несколько минут он был готов отправиться в путь. Было еще слишком рано, но он хотел добраться до Белфур-Холл и увезти ее оттуда, прежде чем она успеет подвергнуть себя еще какой-нибудь опасности, исполняя его поручение.

Прошлой ночью Джесси отказалась уехать с ним, но больше он не станет слушать никаких отговорок. Она настаивала на необходимости довести дело до конца и убедила его, что сможет постоять за себя, но он не мог терпеть эту мучительную неизвестность ни минуты больше. Неудержимое желание ворваться внутрь, одним тяжелым ударом сбить Уоллеса с ног и забрать свою женщину в мгновение ока затмило все его планы и идеи об изысканной и разрушительной мести, которые он тщательно разрабатывал и вынашивал долгие годы.

Стиснув зубы, Грегор попытался успокоиться. Если Уоллес узнает, что Джесси связана с ним, это доставит ей еще больше неприятностей, и этого Грегор уже никогда не простит себе. Он неохотно напомнил себе, что сегодня в полночь они снова встретятся. И вот тогда он увезет ее из Белфур-Холл во что бы то ни стало, даже если она станет кричать и, сопротивляясь, отчаянно бить его руками и ногами. Думая об этом, он решил ждать.

Время тянулось мучительно медленно. На памяти Грегора Рэмзи еще не было столь бесконечного дня. К полудню он был уже в пути.

Он спешился и привязал свою лошадь в лесу за Бел фур-Холл, когда солнце уже садилось. Устремив взор на особняк, он попытался найти там Джесси. От этого беспокойство овладело им еще больше, а желание ворваться туда просто сводило с ума. Но ему нельзя было рисковать, поэтому он стал ходить туда-сюда, к деревне и обратно, шагая широко и быстро, стараясь таким образом отвлечься от поспешных решений и опрометчивых поступков.

Когда темнота окончательно спустилась на землю, Грегор обнаружил, что пришел к церкви и небольшому кладбищу, располагавшемуся на холме за Крейгдаффом, где много лет назад он провел свои последние часы перед тем, как покинуть Шотландию. Именно здесь он наблюдал, как гроб его отца опускают в могилу рядом с местом, где покоилась его мать.

Он посмотрел на церковь, темный силуэт которой проступал на фоне ночного неба. Когда порыв ветра развеял облака, луна осветила знакомую тропу, которая вела между надгробиями и приходила к самым воротам.

В скудном свете луны дорога была едва различима, но воспоминания его были так явственны, что с легкостью провели его через кладбище к нужному месту. Отец приводил его сюда каждое воскресенье, после церковной службы, чтобы почтить память матери. Круглый год, в любую погоду, они приходили сюда, и даже теперь, вспоминая, Грегор почти слышал разговоры людей, расходившихся после службы по домам, в то время как они с отцом продолжали стоять, держа в руках шляпы, не отрывая взора от могилы жены и матери, по которой все еще скорбели.

Он опустился на колени и провел рукой по надгробию. Теперь на нем было высечено и имя его отца. У них едва хватило денег на гроб, не говоря уже о том, чтобы оплатить похороны, но свои первые заработанные деньги Грегор отправил торговцу надгробными плитами вместе с подробным письмом о том, что нужно сделать. Он был доволен, что его поручение выполнено.

Грегор так погрузился в воспоминания, что вздрогнул от неожиданности, услышав неподалеку шорох чьих-то шагов. Быстро оглянувшись, он увидел старую женщину, которая шла, опираясь на клюку; ее голова и шея были укутаны шалью. Она шла неверной, шаткой походкой, бормоча что-то себе под нос. Грегор решил, что она направлялась домой, выбрав кратчайший путь, который лежал через кладбище. Он был всего в нескольких шагах от тропинки, по которой шла женщина, и предположил, что, если останется на том же месте, она, скорее всего, его не заметит.

Однако, к его удивлению, старуха остановилась, свернула с тропы и направилась прямо к нему. Она подняла свою клюку и ткнула в его плечо.

— Грегор Рэмзи, это ты? — Женщина вгляделась сквозь темноту в его лицо, и через секунду он увидел ее беззубую улыбку. — Я бы никогда… Я поняла, что это ты, как только увидела тебя у могилы родителей.

Изумленный, Грегор поднялся на ноги.

Женщина сдвинула шаль назад, обнажив лицо и лоб, и кивнула ему:

— Ты не помнишь меня. Я кузина твоей матери, Маргарет Макки.

Грегор даже не знал, что именно потрясло его больше — то, что здесь еще остался кто-то, кто помнил его, или то, что ее лицо, пусть и постаревшее, показалось ему таким знакомым, что снова унесло его в прошлое сквозь годы.

— Я помню вас, кузина Маргарет. Я просто удивлен, что вы заметили меня здесь этой глубокой темной ночью.

Она рассмеялась резким, грубоватым смехом:

— Увидев тебя, я поначалу решила, что какой-то злой дух вырвался на свободу. — От смеха она закашлялась, и Грегор вдруг понял, как она слаба. Он подошел к ней и поддержал под локоть.

Она снова подняла свою палку и указала ею в сторону деревни.

— Проводи меня домой, мой мальчик, а по дороге расскажешь, где же ты скрывался все эти годы.