Блумсберийская красавица

— Одобритъ вашъ мужъ это знакомство? Пріятна ему будетъ ваша близость съ этими джентльменами?

— Близость! Какая близость? закричала оскорбленная дочь. — Меня обвиняютъ въ близости съ этими чужестранцами? Близость! A что мн за дло до удовольствій мистера Икля? Я за него гроша не дамъ, за его удовольствіе или неудовольствіе!!

Рафаэль отступилъ.

За обдомъ Бобъ говорилъ о нмецкихъ флейтахъ, о нмецкихъ колбасахъ, о нмецкихъ зонтикахъ и спрашивалъ сестру, какого она мннія о нихъ, и о нмецкой націи вообще.

Анастасія ршилась бросить этотъ домъ, но желала на прощанье хорошенько прихлопнуть.

Утромъ она прислала просить мамашу къ себ, и когда мамаша, предчувствуя новую стычку, явилась, мистриссъ Икль объявила, что она не можетъ боле оставаться, что въ этомъ дом ее съдятъ клопы. Они обитали въ кровати и везд.

Эта смертная обида — величайшая, какую можно сдлать порядочной хозяйк дома, поразила мистриссъ де-Кадъ въ самое сердце. Вся кровь ея закипла и чепчикъ заходилъ на голов, какъ одушевленная предметъ.

— Вы ихъ сюда завезли! наконецъ воскликнула мистриссъ де-Кадъ, задыхаясь.

— Я? спросила мистриссъ Икль, и только улыбнулась.

— Какъ вы смете, низкая тварь!… Оставьте мой домъ!…

Анастасія оставила его и перехала въ отель, гд, какъ ни странно это покажется, недльный счетъ былъ несравненно умренне.

Когда дантистъ, взбшенный потерею жилицы, бросился къ ней и сталъ ее приглашать возвратиться, милая Стаси показала ему этотъ счетъ.

Онъ согласился уменьшить цну.

— Благодарю васъ, папаша, отвчала Стаси. — Я уже здсь устроилась. Здсь вс очень ко мн внимательны и учтивы.

Рафаилъ отправился къ адвокату. Подобно безумцу, онъ не заключилъ никакого контракта съ ней, и адвокатъ сказалъ, что надо уступить.

Многочисленныя наблюденія убдили меня, что на прекрасную, праздно-живущую въ свое удовольствіе, лэди свтъ смотритъ странными главами. Какъ ни будь чисты ваши помыслы, дорогая читательница, какъ ни возвышенны ваши чувства и ни строги убжденія, но если вы проводите время единственно въ томъ, что нжитесь на соф, кушаете сладкіе пирожки, очаровываете гостей и прогуливаетесь въ изящныхъ сапожкахъ, злые люди вамъ этого не пропустятъ даромъ.

Какъ ни совершенны нмецкіе джентльмены, но Анастасія начала замчать какую-то странность въ обращеніи съ ней, что сочла за лучшее съ ними раззнакомиться.

Ей стало невыносимо скучно и она отправилась на воды. Она наняла великолпное помщеніе, прогуливалась у источника, приняла участіе въ подписк на мстный мостъ, сдлала себ роскошнйшее платье и скоро обратила вниманіе всхъ военныхъ джентльменовъ, наполнявшихъ шумное мстечко подъ предлогомъ поправки здоровья. Эти добрые люди окружили прекрасную Анастасію вниманіемъ и забавами, сопровождали ее на гулянья, устроивали для нея пикники, приносили букеты и конфекты и проч. и проч.

Генеральша Бостманъ устроила балъ. Анастасія непремнно хотла присутствовать на этомъ бал и затмить все и всхъ своими прелестями. Она намекнула объ этомъ своимъ новымъ знакомымъ, наконецъ, прямо попросила, — они отвчали уклончиво и съ видимымъ замшательствомъ.

На слдующее утро она гуляла по алле, ведущей въ источнику, какъ вдругъ услыхала знакомые голоса.

— Благодарю покорно! говорилъ капитанъ Бискитъ. — Очень обязанъ за такую честь. Нтъ, ужь вы няньчитесь съ ней сами! Воображаю, какую мину скорчитъ генеральша, увидя меня съ ней подъ руку! Нтъ, слуга покорный! Черноглазая Икль хороша, но для нея я все-таки не намренъ ссориться съ обществомъ.

— Со сколькими мужьями она въ развод-то, а? спросилъ маіоръ.

— Я плохъ въ статистик, отвчалъ со смхомъ капитанъ.

Анастасія бгомъ возвратилась домой; она чувствовала, что будь ея сила, она бы изорвала этихъ людей въ клочки, какъ папильотки.

Ее такъ поразило это, что она почти заболла отъ бшенства. Она не могла ни сть, ни нить, ни спать; красота ея начала блекнуть.

Наконецъ діэта укротила ее, какъ норовистую лошадь укрощаетъ лишеніе овса.

Она чувствовала себя одинокою и отверженною. Неужто Долли, это ничтожество, надо призватъ?

Придя къ такому убжденію, она увдомила меня по почт о своемъ искреннемъ раскаяніи.

«Дорогой сэръ! гд мой супругъ? Передайте ему, что я отдала бы всю жизнь, чтобъ слышать изъ его устъ слово прощенія!».

Въ ту же минуту это было донесено Долли по телеграфу, а съ первымъ поздомъ мой маленькій пріятель полетлъ на родину, куда благополучно и прибылъ.

Онъ былъ похожъ на завоевателя — нтъ, онъ былъ похожъ на миссіонера, когда склонился надъ рыдающей Анастасіей, которая цаловала его руку, моля о прощеніи.

Много мыслей шевелится у меня по поводу этого примиренія супруговъ и по поводу супружества вообще, но какъ человкъ крайне занятой, я долженъ предоставить самимъ читателямъ вывести мораль изъ моей правдивой исторіи.

Джекъ Тоддъ, лекарь. Прививанье оспы безплатно.

1868

.