Блумсберийская красавица

— A какъ вы полагаете, дружище, много у нея обожателей съ такимъ состояніемъ, какъ у васъ, а? Большой доходъ лучше большаго роста.

Бѣдный крошка привскочилъ на мѣстѣ и вскрикнулъ:

— О, нѣтъ! нѣтъ! ни слова о деньгахъ, Джекъ! Я хочу чистой любви… я жажду… Лучшѣ увѣрьте ее, что у меня ничего нѣтъ, что я безъ всякихъ средствъ… и что я буду для нея трудится… Это придаетъ мнѣ значенія… Но къ чему ласкать себя несбыточными надеждами? Развѣ этотъ безподобный серфимъ обратитъ на меня вниманіе? что я передъ ней?

— У васъ очень интересный видъ, Долли, сказалъ:- и вы напрасно такъ отчаяваетесь.

Любовь Долли, медицина и домашнія междоусобія съ хозяйкою совершенно поглотили все мое время, и завалили меня до горла работою. Кромѣ того, постоянные обѣды съ Долли изнѣжили мой нравъ; человѣкъ, подобный мнѣ, долженъ привыкать обѣдать; ежедневные обѣды развиваютъ въ немъ легкомысліе и безумную самонадѣянность.

Мой бѣдный крошка не могъ обойтись безъ меня ни минуты. Вѣчною темою вашихъ разговоровъ была прекрасная Анастасія; меня уже начинало тошнить при ея имени.

Невозможно себѣ представить ничего безпомощнѣе этого влюбленнаго карапузика! Разъ я засталъ его въ сокрушеніи; онъ испускалъ какіе-то жалобные горловые звуки, похожіе на болѣзненное воркованье, и промучившись надъ нимъ съ часъ, я выпыталъ наконецъ, что его преслѣдуетъ мысль о разорванномъ платьѣ красавицы.

— Что она должна думать обо мнѣ? стоналъ Долли. — Я не смѣю идти туда, не смѣю ей показаться на глаза! Господи! Еслибы я могъ послать ей какой-нибудь подарокъ, а?

— Отчего жь не послать, Долли?

— Вы думаете, это позволительно? вскричалъ онъ, и лицо его просвѣтлѣло. — Но я не знаю… я не умѣю покупать, ни выбирать, Джекъ…

— Я выберу и куплю за васъ, хотите?

Онъ совершенно повеселѣлъ.

— О, какъ вы милы и добры, Джекъ! Я никогда, никогда не забуду этой услуги!

Подарокъ былъ купленъ и отправленъ при умномъ и любезномъ письмѣ (моего сочиненія) въ Блумебери-скверъ.

Гусиный гоготъ и смятенное маханье крыльями, когда собака врывается въ среду гусинаго стада, можетъ дать слабое понятіе о томъ шумѣ, который поднялся у де-Кадовъ при полученіи нашей посылки, Долли не былъ у нихъ недѣлю. Они уже стали забывать о мелькнувшей надеждѣ. Мистриссъ де-Кадъ назвала уже Долли карликомъ, Бобъ грозился его изувѣчить, и прекрасная Анастасія выражала въ нему полнѣйшее презрѣніе.

Но теперь надежда засіяла снова, и засіяла болѣе яркимъ свѣтомъ.

На семейномъ совѣтѣ рѣшено было снабдить Боба деньгами и поручить ему пригласить меня на товарищескій обѣдъ въ ресторанѣ. Онъ долженъ былъ подпоить меня и выпытать у меня всю подноготную о Долли.

Я это все тотчасъ же сообразилъ.

Я разсуждалъ такъ: эти люди хотятъ поймать Долли; я могу имъ мѣшать; во съ другой стороны Долли погибаетъ отъ любви и готовъ согласиться на все, лишь бы жениться на красавицѣ.

А красавица? Я не осуждаю ее такъ, какъ осуждаю родителей. 1,200 фунтовъ годоваго дохода — это такое искушеніе, противъ котораго трудно устоять дѣвушкѣ, т. e. невольницѣ въ родительскомъ домѣ.

Она ни чуть не любитъ Долли; она и не помышляетъ о любви; всѣ ея мысли заняты его доходомъ. Но Долли милѣйшій, добрѣйшій человѣкъ, и она не рѣшится обижать и притѣснять его. Разумѣется, она будетъ вертѣть имъ, какъ ей угодно, но онъ будетъ радъ ей во всемъ слѣпо повиноваться.

Я съ апетитомъ съѣлъ обѣдъ Боба и кромѣ того досыта натѣшился, наблюдая за его уловками вызвать меня на болтовню о Долли. Безобразный молодой человѣкъ! гдѣ ему было тягаться со мною! Къ концу обѣда онъ совершенно опьянѣлъ и не былъ въ состояніи связать двухъ словъ. Я самъ началъ рѣчь.

— Скажите мамашѣ, Бобъ, что мистеръ Икль окончательно плѣненъ вашей сестрицей, и если миссъ Анастасія согласна, то она можетъ пристроиться какъ нельзя лучше.

— Отлично! пробормоталъ онъ. — Выпьемъ за ихъ здоровье!

И онъ опорожнилъ бокалъ себѣ въ жилетъ.

Услыхавъ радостное извѣстіе, нѣжная родительница упала на грудь дочери и осыпала ее поцалуями. Прелестная Анастасія вдругъ, казалось, выросла еще на футъ, — такъ божественно подняла она свой орлиный носъ и такимъ побѣдоноснымъ взоромъ окинула близкихъ сердцу.

Вся семья стала оказывать необыкновенное вниманіе Анастасіи; всѣ сознавали ея огромное значеніе и ту несравненную услугу, которую она оказывала. Всѣ были чрезвычайно веселы и одушевлены.

— Мой другъ, сказала мистриссъ де-Кадъ своему супругу: — вы должны дать мнѣ денегъ: Анастасіи надобны нѣкоторыя вещи…

— Мое сокровище! обратилась мамаша къ своему дѣтищу:- нечего мѣшкать, а надо поскорѣй одѣться: онъ можетъ придти рано. Я дамъ вамъ свою кружевную пелеринку, только вы не надѣвайте ее прежде, чѣмъ услышите звонокъ.

— О, мамаша! пролепетала интересная красавица.

— Дѣлайте, что вамъ приказываетъ мать, Анастасія, сказалъ папаша. — Я даю вамъ шесть фунтовъ.

— Зачешите волосы назадъ и пришпильте черные бархатные банты; и золотую стрѣлу воткните въ косу, продолжала мамаша дѣловымъ тономъ.

— Хорошо, милая мамаша.