Блуждающая во тьме

Подождав пока они уедут, я вышла из своего убежища и тоже зашагала в сторону дороги. Известие о том, что ее группа под угрозой, жутко разозлило Камиллу. Что ж поделом ей. После того, что я услышала, я уже не сомневалась, что она выполнит обещание и будет во что бы ни стало стремиться отомстить мне на соревновании. Я снова подумала о хромающем парне и обоих девушках, погибших в результате того, что в этой школе огласили «несчастными случаями». Что сделает она – покалечит меня… или хуже? Будет стремиться убить?

На следующий день мои самые худшие прогнозы оправдались – из всего класса моя оценка по философии была самой низкой.

– Я же тебе говорила, – процедила я, когда сидящая рядом Джин удивленно ахнула. – У нее явно со мной какая-то проблема.

Я сердито смотрела, как Стефани Аттвуд презрительно раздает оставшиеся листки. Точнее, она их просто кидала на парту перед каждым учеником, держа при этом двумя пальчиками, словно какую-то страшную гадость.

– Но я не собираюсь это больше терпеть.

Теперь дело было не только в Джин. Я не для того просидела столько над этой дурацкой, никому не нужной работой, чтобы мне совершенно незаслуженно занизили оценку.

Когда урок закончился, она, как обычно, первая направилась к двери, но я была начеку. Догнав ее, я проворно перегородила ей путь.

– Я не согласна со своей оценкой, – зло проговорила я. – И считаю, что моя работа заслуживает большего.

Стефани Аттвуд удостоила меня взглядом, которым обычно смотрят на таракана. Затем попыталась обогнуть, но я была к этому готова и тоже сделала шаг в сторону. К счастью, в это же самое время мои одноклассники потекли к выходу, и она оказалась зажатой между своим столом и доской, не имея возможности податься вперед или в сторону. Ей оставалось только отступить назад, и мы застыли, ожидая, кто не выдержит первым.

– Я хочу оспорить свою оценку, – повторила я, не имея никакого намерения отступать.

– Вон с глаз моих, – только и сказала она, с тоской ожидая, пока путь к двери наконец освободится.

– Это все из-за того, что я прогуляла ваш урок, верно? – я сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на нее. – Вы постоянно занижаете мне оценки, потому что я задела ваше самолюбие и вы не можете мне этого забыть. – Я понимала, что хожу по острию ножа, но уж слишком сильно я на нее злилась. К тому же меня раздражала ее манера обходиться с нами, как с отбросами.

– Ты что не слышала, что я сказала? Вон! – повторила она, теперь уже злее. Подправив вырез очередного шикарного платья, облегающего ее божественную фигуру, она не отрывала взгляд от занятого учениками прохода. Словно хотела, чтобы они превратились в пепел, и она смогла наконец-то покинуть ненавистный ей класс. Я буквально ощущала переполнявшую ее брезгливость.

– Я никуда не пойду. Нет. – Я покачала головой. – И вы тоже. По крайней мере, пока мы не обсудим мою оценку.

Мы уставились друг на друга, как заклятые враги. Изящные крылья носа Стефани Аттвуд задрожали от ярости.

– Ты… Да как ты смеешь вообще со мной заговаривать? – произнесла она, окидывая меня взглядом, полным откровенного отвращения.

– Удовольствия от этого я тоже не получаю, – спокойно возразила я. – Но раз уж так получилось, что именно вы влепили мне эту оценку, – я показала ей лист с обведенным красным баллом, – то у меня нет другого выбора. В другое время я бы точно к вам не обратилась.

Ее искусно подведенный ротик приоткрылся, глаза метали молнии. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы полностью проглотить мои слова.

– Ты… – Ее красивое личико исказила судорога.

– Так что с оценкой? – нагло спросила я. – Я много сидела над этой работой и считаю, что заслужила большего.

Глаза Стефани Аттвуд сузились. Она улыбнулась. Как улыбнулся бы крокодил, если бы мог.

– Ах, ну раз ты так считаешь! – Она вырвала у меня листок и что-то на нем черкнула, затем бросила на стоящий рядом стол, вместо того, чтобы вернуть мне. Ну и стерва.

– Это самое большее, что ты заслуживаешь. А теперь прочь! – резко оттолкнув меня, она направилась к двери и, прежде, чем скрыться, одарила испепеляющей улыбкой.

Я посмотрела на лежащий на ее столе листок. Балл, который она исправила, был намного ниже прежнего.

– Ну что там? – поинтересовался Уилл, когда я догнала их в коридоре. Я показала ему листок.

– Зря ты вообще на что-то надеялась, – заметил он. – Лучше не связывайся с ней. Из всех учителей она самая пакостная.

Джин наградила его неодобрительным взглядом. Ей все еще не нравилось, когда мы с Уиллом отзывались так об учителях. Да и у Уилла это было что-то новенькое – раньше он никогда себе такого не позволял. Видимо, сказывалось общение со мной.

– Да я и не надеялась, – я махнула рукой. – Зато мне удалось ее как следует позлить. А то обращается с нами, словно мы какие-то насекомые. Мне это надоело.

Уилл усмехнулся, а Джин снова осуждающе покачала головой.

– Эта оценка повлияет на общий балл, – сказала она, с сожалением глядя на мой испрещенный красными чернилами листок.