Блуждающая во тьме

В этот момент сверху блеснула серебряная вспышка – огромный белый барс снес гиену в сторону. Взвыв и перекувыркнувшись в воздухе, она отлетела и ударилась о поваленную плиту. Где-то совсем рядом послышались быстрые шаги – похоже, кто-то из красных все-таки нашел вход, отодвинув один из тяжелых обломков колонны.

Гиена встала и грозно ощетинилась, обходя барса на трех лапах и выбирая позицию для атаки. Четвертая лапа, которую она подвернула еще при падении, теперь странно выгнулась, из разодранной кожи торчала кость.

Пока барс с гиеной исполняли какой-то странный, смертельный танец, стараясь увернуться от зубов друг друга и целясь друг другу в глотку, перед решеткой возник Майк. Его пальцы вцепились в нее, но он смог отодвинуть ее ровно настолько, насколько до этого отодвинула я. Для такого, как он, отверстие было слишком маленьким.

– Дай руку, – резко приказал он.

Я не ответила, отодвинувшись, чтобы он не смог до меня дотянуться. Перед глазами возник его взбешенный взгляд, когда он узнал, что это я сделала так, что его блестящий план провалился и Эрика с Диланом все-таки допустили к участию. И его холодное, лишенное всяких эмоций лицо, когда Джейк говорил Райну, что они должны поймать меня любой ценой. Майку плевать на меня. Он, как и его напарники по команде, думает только о том, чтобы победить.

В этот момент к гиене присоединилась серая пума Трента. Теперь они стояли вдвоем против голубоватого барса-призрака, который приготовился до последнего прикрывать спину хозяина.

Майк сделал резкое движение – и его пальцы скользнули по моим сплетенным в косу волосам, лежащим на плече рядом с широким воротником. За который он, похоже, и намеревался меня схватить.

Я инстинктивно отшатнулась. Резинка, удерживающая косу, осталась у него в руках, и наши глаза встретились.

– Дай мне руку, Алекс, – нетерпеливо процедил он. По его лицу я видела, что он хочет скорее с этим покончить. – Другого выхода отсюда нет. Со мной ты в безопасности, получишь еду, и никто тебя больше не тронет. Только протяни руку! Быстрее!

Да, Майк умеет разыгрывать заботу. Его тон был почти искренним. Но, к сожалению (а, может, и к счастью), я уже успела узнать его, как следует. Все, что его интересует, это двадцать очков, которые я олицетворяю.

– Ну же! – Он понял, что его слова не подействовали. На его лице проступил еле сдерживаемый гнев, и он снова сделал попытку протиснуться за мной. – Ты не представляешь, что натворила. Они сделают тебе больно, если догонят! Я – твой единственный шанс!

– На прошлом соревновании ты говорил той девушке то же самое? – еле слышно спросила я.

Его глаза угрожающе сузились.

– Черт, ты не имеешь понятия, о чем говоришь!

Гиена и пума заходили с двух сторон, рыча и обнажая покрытые пеной острые клыки. Барс, отступая и мотая головой, старался следить за тем, что делает каждый из них, но это было нелегко.

Майку пришлось обернуться. Чтобы помочь своему барсу, ему нужно было им управлять, и это дало мне возможность соображать, что делать дальше. Руками я нащупала сзади проход. Если это все-таки отверстие для стока воды, то у меня есть шанс, ведь оно должно куда-то вести. Слишком узкое для красных и их хищников, оно как раз подходило для такой маленькой и худой, как я.

Недолго думая, я нырнула туда, оставив Майка и схвативших в жуткой схватке зверей позади. До меня донесся его крик, призывающий меня вернуться, но я уже ползла вперед на коленях. Как можно дальше от него и ему подобных.

Воздух здесь был затхлый. Ползти приходилось по воде, которая стекла сюда после прошедшего в первый день дождя. Я оказалась права: данный проход представлял собой нечто вроде древней канализации, проведенной под крепостью, чтобы внутри не застаивалась вода. Вскоре стены вокруг меня пропали. Руками я нащупала пустоту и поняла, что это какое-то разветвление. Решив, что лучше не сбиваться с пути, я поползла дальше. Местами попадались решетки, подобные той, через которую я сюда попала. Но я опасалась, что на поверхности может быть опасно – красные наверняка будут прочесывать всю округу. Лучше оставаться под землей столько, сколько смогу.

Вскоре я почувствовала, что стало просторнее – коридор стал выше, и это позволило мне выпрямиться в полный рост. Бедро тут же отозвалось острой болью, но ползти дальше, чувствуя руками воду и сколький, грязный пол, было невмоготу. Прихрамывая, я продвигалась вперед, чувствуя себя, как слепой крот. В окружающей меня тишине было слышно лишь мое дыхание, решетки с их редкими просветами давно пропали. И в какой-то момент я почувствовала, как меня охватывает дикая, всепоглощающая паника.

А что если я не найду отсюда выход? Страх и ненависть к красным показались мне вдруг несущественными. Окружающий меня могильный мрак и холод каменных стен – вот все, что имело смысл. Мне показалось, что я замурована заживо в склепе.