Боб

 Серафим с перекошенным лицом больно схватил ни в чем не повинную подушку и, скрежеща зубами обрушил ее себе на голову. Голос любимой жены превратился в глухое нечленораздельное бубнение.

 «Так-то! - ликовал Серафим. - Так-то! - продолжал радоваться он, все сильнее вжимая подушкой свою голову в матрац. – Получила?!».

 ***

 Серафиму снилась Земля. Пылающие города, полноводные реки слез и орды диких, вульгарно накрашенных, панд в цветастых лифчиках, окружающие города. Панды гонялись по призрачным пустынным улицам за обезумевшими агорианцами, категорически мужского пола, загоняли особо неповоротливых особей в тупики и, окружив несчастных, визжали проклятия, преимущественно бытового характера, в неокрепшие уши своих жертв, после чего добивали их организованным коллективным рыданием.

 - Плавочки-то выглажу! – слышался вой из соседней подворотни.

 - Едет он за игрищами всяких обезьян размалеванных наблюдать! – вопили в кустах где-то через дорогу.

 Дрожащий от нервного переутомления Серафим был облачен лишь в не по размеру узкие трусы, и хотя сон по праву принадлежал ему, гардероб не становился богаче, как бы он себе это не представлял. Давящее белье лишь сковывало движения и крало скорость при беге. Серафим чертыхался и все время менял направление, стараясь оторваться от банды завывающих панд-мужененавистниц.

 ***

 За два дня до командировки Серафима. Кабинет Боба. Законный обеденный перерыв.

 - Пап, я тебе еще раз повторяю, Серафим не должен работать тестером! Переведи его в лепщики! Пусть возится с пластилином с девяти до пяти сутки через трое.

 - Дочь моя! Я тебе еще раз повторяю – твоему нытику и, о небеса!, моему зятю нужны мужественные поступки!

 - Но лепщики…

 - Эти лепщики – сплошь субтильные мальчишки с длиннющими шлейфами инфантильности! От пластилина, говорят, тестостерон хуже вырабатывается! – уже не стесняясь, кричал на весь кабинет Боб. – А мне нужны здоровые внуки, Катарина!

 - Опять… - обреченно вздохнула дочь.

 - Да, опять! И если ты не хочешь вконец довести своего престарелого отца до состояния нервной трясучей непрекращающейся припадочности – просто слушай и выполняй его советы. Хотя бы через раз! – Боб дал круг вокруг стола и остановился напротив дочери, пристально глядя в ее глубокие выразительные глаза. – Дочь моя, это не Серафиму, а тебе нужно порвать с карьерой! В целях безопасности и выполнения моего родительского тебе пожелания – я хочу быть обвешан внуками!

 - Уйти? Ни за что! – зарычала Катарина. – Я – ловчая! Подготовленный боец. И вообще, я готова вести разговор только о моем муже! И его безопасности. Ты даже не собираешься предупреждать своих тестеров о надвигающейся опасности! Почему о возможности вторжения нового вируса знают только избранные?

 - Потому, что слухи о нем витают уже не первый год! Это закономерность! Сначала был «глушитель», теперь «хирург». И мы вправе предположить, что Шо готовит новую «бандероль».

 - А может быть зараза опасна и для агорианцев? Или только для агорианцев? Ты же понимаешь, что гений Шо идет вперед и хирурги – это восьмиклассницы с дурацкими косичками, против того, что может задумать твой бывший напарничек? И что это еще там за легенды про китайских панд? Папенька, у вас в коллективе кризис с креативщиками?

 - Вот что, доченька! – пошел в неожиданное наступление академик, которого заметно разозлило сравнение Шо с гением. – А не рассказать ли нашему Серафиму о том, что его женушка-домохозяйка, не такая уж и укротительница кастрюль? Ведь если хрупкая, молодая агорианка является ловчей, которая тайно отправляется на Землю параллельно с муженьком, где выполняет различные героические миссии по защите слюнтяев-тестеров от ужасных вирусов, то когда ей еще и микроволновками верховодить?

 - Папа, не балуйте! – поняла откуда ждать беду Катарина.

 - А я на полном серьезе, – действительно на полном серьезе продолжил Боб. – Может быть, Серафиму стоит знать, что те кексики, которые так любит твой Шушик – ты же так его называешь? – не пекутся руками заботливой жены, а банально покупаются в магазине на другом конце мэйнсити! В том магазине, куда Шушик точно никогда не попадет. А то, неровен час, заподозрит малыш, что его жена кулаками машет лучше, чем скалкой!

 - Скалкой я тоже кому хочешь наваляю – папа не горюй! – огрызнулась Катарина.

 - Вот я и переживаю, что моя дочь даже скалку по прямому назначению пристроить не сможет. Но ты, я надеюсь, хотя бы в курсе как делается омлет?

 - Из омлетин!

 Раздосадованный Боб мешком свалился в кресло и потянул за край душащего ворота рубахи:

 - Ну, вот, опять, – как бы извиняясь, просипел он, пытаясь заглатывать больше воздуха, которого после перепалки ему стало явно не хватать.

 - Папа! – кинулась к Бобу дочь. – Тебе плохо?

 - Нет, доченька, хорошо! Скажи только, что там за яркий свет? - старик пальцем указал на противоположную стену кабинета. - Неужели, рай?

 - Прекрати паясничать! – Катарина спешно расстегнула пуговицы на рубашке отца, после чего принялась обмахивать его лицо носовым платком.