Боба нет

Разумеется, очевидным ответом был мистер Б. Очень неприятно признаваться в этом, однако он во многом зависел от мистера Б, взявшего на себя дела, которые Боб находил скучными, повседневную банальщину, общее управление миром. Это так удобно – препоручить решение политических и социальных вопросов (да и всего, относящегося к роду людскому) человеку, которому не лень возиться с ними, а свою энергию тратить на положительную оценку собственных, куда более чарующих творений.

Эта мысль заставила его задуматься о том, почему он не сотворил всех женщин Земли по образу и подобию Люси, почему настоял на бесконечном разнообразии? Может быть, просто-напросто по беспечности? Ведь, если подумать, отчего же было не указать в спецификациях, что всем женщинам надлежит обладать кожей мягкой и гладкой, как подогретое миндальное масло? В то время он не думал всерьез о приоритетах и какое-то время тратил все силы на зверей полевых. И только теперь понял, насколько был близорук. Он что, не мог обойтись без бобра? Без латимерии? Разве мир, наполненный сплошными Люси, не был бы намного приятней нынешнего, в котором не продохнешь от червей и журчалок?

Теперь, конечно, ничего не поделаешь, но на следующей работе ему определенно следует проявить большую осторожность. Когда эта планета закроется, он получит другую, заполнит ее непереносимо роскошными девицами, и каждая будет стенать от желания возлечь с ним. И никаких тебе отрицательных побочных эффектов. Пока же следует сосредоточиться на вопросах практических.

Что касается Люси, тут необходимо предпринять серьезные шаги, и поскорее. Во-первых, потому что он спятит, если не переспит с ней. Во-вторых, потому что его психованная мамаша, скорее всего, прямо в эту минуту расставляет коварную западню, да такую, что старания избегнуть ее отнимут девятьсот девяносто девять процентов всех его сил.

Так, какие у нас имеются возможности? Благо-вещение, как известно, себя оправдало. Белые одежды, большие крылья, устрашающая подсветка, золотой нимб. Все, что от него требуется, – это явиться предмету его страсти и возвестить ему что-нибудь этакое. «Ты избрана Богом». И точка. Соблазну вдаваться в подробности надлежит противиться. Такой подход в особенности оправдывал себя применительно к женщинам, склонным к экстатичности, – монашкам, провидицам, мученицам веры, – однако в нынешние неодухотворенные времена он может, пожалуй, привести к шоку, буйственному сопротивлению и последующему аресту. Тогда все было иначе. Как-то раз он явился одной особенно аппетитной девице в образе лебедя. Теперь уж не вспомнить почему. А другой – в образе быка. Вот потеха. Хорошее было времечко!

Чего уж греха таить, образ Божий здорово ему помогал. Заставить того старика тащить своего сына в горы? Клево! Зарезать перворожденного сына? Да за милую душу! Обратить ослушницу в соляной столб? Прелестно! Когда-то давным-давно чего только не случалось на свете – неопалимые купины, нашествия лягушек, расступавшиеся моря, – он до полусмерти пугал творения свои, вопя страшными голосами и спуская с небес каменные скрижали. А теперь ему и неожиданно освободить место на парковке едва-едва дозволяется.

А все мистер Б. «Закручивание гаек», так он это назвал. Слишком много шуточек. Подумаешь, всего-то несколько безвредных розыгрышей.

У этого типа просто-напросто чувство юмора на нуле.

Нет, ныне все это обратилось в устарелую дребедень – когда-то ему удавалось протаскивать ее мимо мистера Б, но теперь этот мистер следит за ним, как ястреб. Ну может ли жизнь стать еще хуже?

Боб скрипнул зубами. Придется действовать тайно, разработать хитроумный план. Избыток адреналина понуждал его создавать невыполнимо сложные схемы. Мистер Б ожидает сейчас чего-то привычного – появления гигантской химеры или дракона. Значит, нужно сбить его с толку. Обратиться в кошку, в бродячую кошку, в бродячего кота. Люси могла бы приручить его. А затем как-нибудь вечерком он, удовлетворенно мурлыча на ее коленях, приподнял бы лапой ее юбку и…

А то еще можно пустить мистера Б по ложному следу. Превратиться во что-нибудь маленькое, безобидное. В паучка. В муравейчика. В Экка! Он прикинется Экком и украдкой отправится навестить любимую. Уж Экка-то никто ни в чем не заподозрит. А добравшись до Люси, он, опять же, запрыгнет ей на колени, и она будет ласково гладить зверька, а между тем его длинный липкий язык приступит к исследованиям ее…

Но тут Боба посетила гнетущая мысль. Кто же захочет предаваться любви с Экком? Этот зверек только тоску наводить и умеет.

Понял, подумал вдруг Боб. Я приглашу ее на ужин!